Фрося. Часть 4

Ага, надо проверить прикроватную тумбочку, куда обычно сын складывает адресованную ей корреспонденцию.

Интуиция или неприкаянность оказались правы, в тумбочке лежали два письма — одно от Аглаи, а другое от Анютки.

Так, от подруги короткое, с него и начнёт:

«Здравствуй ненаглядная подруга!

Не поверишь, а я уже соскучилась.

Долетела благополучно, хотя, когда шла на самолёт и выходила из него, чуть трусики не намочила, без тебя я оказывается изрядная трусиха.

Фросенька, я на месте и всё, что было со мной тоже…»

Фрося, оторвалась от письма — надо его будет уничтожить после прочтения, очень уж намёки подружки тяжеловесны, так и хочется придраться, а у соответственных лиц, могут вызвать ненужное любопытство.

«…Сорок дней по Коле прошли спокойно, из близких приезжала только Наташка с зятьком.

Распрекрасный муженёк моей дочери даже двадцать грамм не выпил за упокой души моего Коленьки, сославшись, что он за рулём, можно подумать, что вдоль таёжной дороги стоят гаишники с трубкой…»

Фрося вновь оторвалась от листка.

Кто бы мог подумать, что Аглая окажется такой непримиримой тёщей, нет, рядом с дочерьми жить ей крайне противопоказано.

«…Фросенька, людей на сороковинах было очень даже мало и те, бегали с одной задницей на два обеда, ведь ты знаешь, что хоронили Колю с Васей в один день.

Прости меня бабу-дуру, после того, как все разошлись и разъехались, опять напилась в стельку, но на завтра утром только похмелилась и завязала.

Я с тобой уже согласна, горю водкой не поможешь, да и нет рядом плеча, на котором можно поплакать.

Капусту запрятала в надёжное место и скоро уже поеду к тебе, только улажу последние организационные дела.

В июне жди.

Нет, не надо ждать, просто знай, что приеду.

Целую, твоя Аглая.»

Ох, надо ещё многому научить эту глупышку, спрятала капусту — тоже мне, закодировала слово.

Фрося поспешно стала рвать на мелкие кусочки письмо Аглаи, чем чёрт не шутит, лучше не искушать судьбу.

Так, а вот письмо от дочери, тут обычно душа нараспашку.

Анютка так пишет письма, будто разговаривает с матерью, словно и не существует между ними огромного расстояния.

Никому она не может и не пытается объяснить, как ей хочется прижать к груди несравненную свою дочурку — искреннюю, прямолинейную, откровенную, ранимую, сердечную и такую любимую.

Тут же поймала себя на мысли, а ведь она не ответила на предыдущее письмо Анютки.

Вот тебе и любимая дочурка, вот тебе и соскучилась, от злости на себя даже щёки покраснели.

Всё откладывала на потом, ждала, когда на душе полегчает, а затем, закружил такой водоворот событий, что вспомнить страшно — неожиданная поездка в Сибирь к Аглае на поминки по Коле, потом эта сумасбродная авантюра с полётом во Владивосток, глупостей там выше крыши, но зато, вывела подругу из ступора.

Тут приехала и навалился депресняк, связанный с отъездом Марка и этой суматошной вознёй вокруг сумасшедших по Советским меркам денег, скопившихся у неё.

Вот, сейчас прочитает в свой адрес массу упрёков от дочери и она будет совершенно права.

Фрося только успела надорвать край конверта, чтобы достать обычные два листка письма от дочери, как услышала, что в квартиру стремительно ворвался Сёмка:

— Мамуленька, ура, опять праздник живота, вижу, что нашла письма на своём обычном месте, как я соскучился по тебе, но честное слово, ещё совсем не ожидал твоего приезда, ну, и правильно, что слиняла с этой дачи.

И вбежавший с потоком слов в её спальню сын, кинулся в материнские объятия.

Глава 54

Фрося часто ловила себя на мысли, что её сынок очень многим походит на своего отца и бабушку Клару — у него такая же стремительность в движениях, отчаянность удивительно сочеталась с благоразумием, суровость в оценках поступков, действий и поведения окружающих, невообразимо вплетались в преданность и нежность по отношению к близким людям, в первую очередь, конечно, к ней.

Внешне и характером сын мало, чем походил на мать, но это им совершенно не мешало ощущать родственность душ, и чувствовать комфортность вблизи друг друга.

В Сёмке постоянно кипела неуемная энергия, в любой момент он был готов сорваться с места, придти на помощь другим, не задумываясь о собственной выгоде и рисковать, не заботясь о последствиях.

Фросе, как и сыну энергии было не занимать, но она была более уравновешенная, могла долгий период жизни пребывать в инертном состоянии, хотя, в тоже время, была взрывная, спонтанная и порою даже безрассудная.

Сын высвободился из объятий матери:

— Мамуль, прости, что оставил в квартире некоторый бардак, но очень спешил, надо было одной моей знакомой девчонке помочь перебраться с мамой на новую квартиру.

— Тоже мне бардак, ведь ты не думал, что мать так внезапно явится.

— А я никогда об этом не думаю, сам люблю порядок.

— Будем обедать или вначале письмо от Анютки прочитаем?

— Мам, давай вначале покушаем, а то для меня смысл прочитанного будет плохо в голову входить на голодный желудок.

— Ну, ты у меня, прям как китаец — нет хлеба, нет война.

— Мамулечка, я мог бы, конечно и потерпеть, но зачем, тем более, с кухни идёт такой запахан, что могу слюной подавиться.