Фрося. Часть 4

— Мамочка это происки подлой училки — змея подколодная, она меня всегда на дух не выносила за мой оригинальный подход к изучаемой литературе и собственный взгляд на значимость и реальную оценку главных героев.

Я демонстративно отразил свой подход и суждение в сочинении на вольную тему.

А тема была, как раз как будто для меня придуманная — Герои среди нас.

Ну, они, конечно, подразумевали всяких там Гагариных, сталеваров, хлеборобов, шахтёров и прочих героев, я им и врезал.

— Ну, и, что ты там уже врезал, мне кажется, что я догадываюсь…

— Правильно догадываешься, мой главный герой не Гагарин.

— Сёмка ты придурок, ну, и, что ты кому-то доказал.

— Я ничего не доказывал, а рассказал о настоящем герое.

Директор за голову схватился, один из лучших спортсменов школы, портрет которого выставлен на всеобщее обозрение в фойе, вдруг с этой единственной тройкой может испортить себе карьеру, а ему снизит количество выпускников поступивших в высшее учебное заведение, а если ещё вдруг ГОРОНО заинтересуется случаем по чьей-то наводке или жалобе.

Учительница русского языка и литературы стояла на вытяжку перед столом директора с виноватым видом, почти шёпотом оправдывалась за свой необдуманный поступок и готова была, дать возможность именитому боксёру переписать сочинение и ходатайствовать перед отделом просвещения об исправлении оценки в экзаменационном листе, но на дыбы стал Вайсвассер:

— Мам, я им заявил, что не буду переписывать сочинение и жаловаться не буду и тебе не советую, пошли они ко всем чертям со своей идеологией.

Я ещё когда-нибудь может писателем стану и утру той придурушной училке нос.

— Угомонись сын, тебе не кажется, что много на себя берёшь, смотри, чтоб не обкатали сивку крутые горки.

— Мама ты меня не переубедишь, можешь даже мне мотоцикл не покупать, сам за лето на него заработаю, но на поклон не пойду, тоже мне, великий герой Рахметов, видишь ли, на гвоздях спал, это потренировавшись любой может, а пусть бы он, как ты, всю войну под носом фашистов еврейскую девочку спасал…

— Сынок, ну, что ты из меня героиню делаешь, я ведь не о подвигах думала и ничего никому не доказывала, а просто сделала то, что считала в тот момент необходимым и о чём никогда не жалела.

— Я так и написал.

— Ты написал в сочинении про меня, сумасшедший?!

— Мамуль, а что, если для меня самые великие герои: ты, бабушка и мой отец.

— Сёмка, лучше уйди побыстрей с моих глаз, а иначе зашибу, кого я воспитала, придурка какого-то, ненормальный, тоже героев нашёл?!

Постой, куда ты побежал, собирайся, поедем в Спорттовары Яву тебе покупать, я уже договорилась с заведующим.

— Мамулечка, а я тут параллельненько с экзаменами в школе на права сдал.

Ну, что ты там копаешься, одевайся быстрей, так и магазин могут закрыть…

В тот же вечер Сёмка стал обладателем своей мечты — красавицы Явы, кроме которой Фрося прикупила ему два мотоциклетных шлема, очки на пол лица и кожаную куртку. Радости сына не было предела.

Он тут же предложил матери прокатиться и она, чтобы не обидеть и внушить начинающему мотоциклисту уверенность, заведя свою машину в гараж, нацепила второй шлем и, обняв сына за талию, понеслась с ним по близлежащим дорогам, со смехом ловя ртом встречный ветер.

Глава 57

Ну, и вот, в последний день июня, наконец-то заявилась Аглая, и будни Фроси потекли в совсем ином ритме.

Ей теперь было о ком заботиться кроме сына, да и появилась возможность с кем-то близким по духу и возрасту отводить душу в откровенных беседах.

Сёмка как и обещал, к концу июня уже сдал вступительные экзамены в МВТУ и готовился к скорому отъезду на всесоюзные соревнования в Алма-Ату, которым ещё сопутствовали двухнедельные сборы на какой-то спортивной базе на Кавказе.

Обо всём этом он с радостью сообщил матери, одно только его угнетало, неминуемая скорая разлука с любимой Явой.

— Сынок, так, сколько времени я тебя не увижу?

— Ай, мамуля, какой-то месяц, может чуть больше, если стану победителем, то будут ещё дополнительные сборы для кандидатов в сборную Советского Союза.

— Аглашка, ты слышишь, как этот хвалько соловьём разливается, чтоб только ему в первом же бою нос не расквасили, там же мужики будут выступать, а не пацаны вроде того Саньки.

— Мамулька, а, кстати, Санька тоже едет, он как чемпион Москвы среди юношей, а я, как победитель первенства Спартака, можем опять схлестнуться, хотя в каждом весе будет по тридцать-сорок участников.

— Сынок, ты сильно не ерепенься, но особо и не огорчайся в случае поражения, бой это не жизнь и кроме бокса есть вокруг много интересного.

Вон, мы с тётей Аглаей через неделю отбываем на юг, только не решили, в Одессу, Ялту или Сочи махнуть.

— Сёмочка, представляешь, твоя обалделая мама хочет мои сто килограмм на южное солнце выставить посреди честного народа, словно пугало в огороде.

— Молчи несчастная, завтра намечаю поход по магазинам, приоденем тебя по всем статьям, все мужики будут по набережной гужем за тобой бегать.

— Ага, ты ещё найди подходящий купальник на мои сиськи и живот.

— Пацана хоть бы постеснялась со своей прямотой.