Фрося. Часть 4

В это время с лязгом открылось окошко в двери камеры, привезли вечернюю баланду.

Зэчки звеня алюминевыми ложками о железные миски потянулись на раздачу.

Настя потянула за руку и Фросю:

— Пойдём подружка, за снедью, сильно и вкусно не налопаешься, но с голоду не сдохнешь.

Фрося слезла с нар и подошла вместе с новой подругой к очереди, и встала вслед за Настей.

Подошёл её черёд, она посмотрела на раздатчика:

— У меня нет миски с ложкой.

— Новенькая что ли?

— Да, сегодня только поступила.

Раздатчик еды, мужчина среднего возраста, был явно из заключённых, сочувственно посмотрел на Фросю.

— Ого, как тебе успели уже фейс разрисовать, Кувалда, наверное, приложилась.

— Кто?

— Держи поедуху и ложку, не могу я с тобой долго наговариваться, кум гляделки пялит.

Фрося взяла свою миску с перловой кашей, маленьким кусочком какой-то разваренной рыбы и куском хлеба.

За столом все места были заняты атаманшей и её приближёнными.

Другие обитатели камеры сидели на своих нарах и уплетали кашу, звеня ложками о миски.

Настя позвала Фросю присесть на свои нижние нары, чтобы ей не лезть наверхатуру, но от стола раздался низкий голос атаманши:

— Давай голуба, дуй сюда, потолковать надо.

Настя опустила глаза, не решаясь повлиять на решение Фроси, которая сразу поняла, надо идти, этого разговора всё равно не избежать и лучше с этим покончить сразу.

Она подошла со своей едой к столу и взглянула в заплывшие жиром глаза:

— Что и еду будете отбирать?

— Не пыжься бобриха, если не удалось сразу обломать, то сделаем это попозже, если, конечно, не угомонишься и не сбавишь обороты, но пока хочу с тобой погутарить.

Манька, спрыгни со стула, дай место гостье рядом со мной.

Фрося села на освободившуюся табуретку рядом с атаманшей и взглянула на неё.

— Хавай, а то скоро кирза застынет, не проглотишь.

Каша уже была чуть тёплая скользкая и пересоленная, но превозмогая подступающую тошноту, Фрося начала медленно её есть.

Атаманша подсунула ей кусок копчёной колбасы.

— Жуй, разбогатеешь, отдашь.

Фрося совершенно не понимала, как себя вести в сложившейся обстановке, брать или не брать этот щедрый подарок, как реагировать на происходящее и, что рассказывать этой злобной на вид женщине, без благожелательного отношения которой, трудно будет здесь выжить.

— Прошу прощения, я не знаю, как к вам обращаться, меня зовут Фрося.

— Вот, насмешила, девки вы слышали, ко мне на вы обращаются.

И Жирная атаманша разразилась диким хохотом, который подхватили её сявки, и тут же посерьёзнев:

— Кувалда, секёшь, зови меня Кувалдой, это моё погоняло, а имя тебе знать не обязательно.

Фрося с большим трудом справилась с кашей, с колбасой она глоталась намного лучше.

Хотела подняться и пойти за другими вымыть в умывальнике посуду, но её остановила властная рука:

— Манюля, помой наши мисочки, а потом с чаёчком расстарайся, а мы начнём тёрку.

А, что ты голуба, так за свиторок свой зацепилась, неужто в школе не учила, что Ленин говорил делиться надо.

— Я не люблю, когда силой отнимают, а поделиться всегда рада.

— Так, сымай, мне будет маловат, так на колбаску сменяем, не прочь?

Фрося поняла, придётся расстаться с ангоркой и надо это сделать без лишних слов, вступать опять в бой у неё сейчас не было сил, да и желание поубавилось, ведь скопом, в конце концов, изобьют до смерти, и она быстрым движением стянула через голову мягкую свою кофточку, и осталась в одной футболочке натянутой на казённый бюстгальтер.

— Манюль, притарань какое-нибудь барахлишко, прикрыть нежные плечи бобрихи.

Молодая блатнячка ходившая, похоже, у Кувалды денщиком, кинула Фросе сомнительного вида и чистоты кофту на пуговицах.

Та не церемонясь, быстро облачилась в неё и взглянула на атаманшу.

— Туфли тоже снимать?

— Лопари пока оставь у себя, будет нужда, потребуем.

Ну, колись под какую статью тебе дело шьют?

— Не знаю, мне не говорили.

— Вот, фраерша! В чём тебя обвиняют, хоть знаешь?

— У меня обнаружили в квартире большую сумму денег и много золотых побрякушек.

— И откуда это всё, кого грабанула, видно жирного гуся взяли?

Фрося не знала, как отвечать, что можно говорить, а, что нельзя, допрос тут был сравним тому, который она недавно прошла у следователя.

— Послушай Кувалда, я действительно не знаю ваших порядков, но здесь много ушей, а следствие только началось, не хочу я себя в петлю загонять, скажу только, что обвиняют меня в спекуляции и в не законом хранении крупной суммы денег.

— А ты баба ушлая, на зоне не пропадёшь.

Расторопная Манюля поставила перед ними железные кружки с чаем.

Фрося отхлебнула и сморщилась.

— Что голуба, крепковат наш чаёк?

— Я видела, как пьют чефир, но сама не привычная к нему.

— Похоже, с нашей блатотой была знакома, надо будет с тобой ещё разобраться, подождём вестей с воли.

Манюля, разбавь кипяточком чефирчик дамочке, а то у неё скулы сводит.

Окружившие их блатнячки ехидно рассмеялись, стараясь подсластить атаманше, подобострастно реагируя на её юмор.

Фрося пила чай с неоткуда явившимся печеньем, а глаза у неё, буквально, закрывались, сказывалось напряжение последних двух дней и предыдущая ночь без сна.