Фрося. Часть 5

Фрося не говоря ни слова, раскрыла ладонь и, приняв деньги, поцеловала руку сердечной подруги, и, смахнув слёзы, набежавшие на ресницы, тронулась с места.

Дома, прежде чем засесть за письмо к Анютке, посчитала свою наличность — ну, ничего страшного, вместе с подарком Настюхи набирается почти две тысячи.

На первое время за глаза хватит, а нет, украшения пойдут в ход.

Письмо к дочери получилось сумбурным и в нём было больше вопросов и пожеланий, чем рассказов о себе.

А, что она могла особенного написать о себе на данный момент, живёт словно куколка бабочки в коконе.

Так, та куколка, в конце концов, превратится в порхающую красавицу, а она…

Чемодан собрала за считанные минуты.

Благо, на пороге лето, все одежды и обувь лёгкие, прихватила на всякий случай парочку вещей потеплей, всё же, как не крути, а на север летит и затянула замок.

Утром заберёт в кассе аэрофлота, заказанный накануне билет на самолёт, заедет к Валере за расчётом и всё, до свиданья Москва.

Уже сидя в самолёте, она с трудом и волнением вспоминала весь сегодняшний, суматошный день.

Как собиралась забрала в кассе аэрофлота билет, а затем, часа два отсидела в кабинете у Карпеки, который больше её не распекал, а внимательно выслушал, дал кое-какие ценные советы и вручил ей пакет:

— Фросенька, тут пять пар моих фирменных босоножек, загонишь там на толкучке, лишними деньги не бывают, прости, сейчас наличных кот наплакал, все в материал вложил, это мой скромный вклад в твоё доброе дело, если, что-нибудь там пойдёт не так, звони, срочно найдём выход, своих не бросаем.

Загодя заехала к Семёну с Таней, поднялась наверх и тепло распрощалась с прослезившейся невесткой, по-другому она у Фроси уже не воспринималась, и вложила в её руку бархатистую коробочку с кольцом:

— Танюша, это мой скромный тебе подарок на вашу с Сёмкой свадьбу, будьте счастливы, любите и не обижайте друг друга.

Любовь бывает проходит, а обиды помнятся до конца жизни, по себе знаю.

Таня от этих слов уже не могла сдержать слёзы:

— Фрося, что вы надумали, почему так говорите, как будто прощаетесь навсегда, я не знаю, как другим, а мне Вас будет очень не хватать, ведь я к своему стыду иногда признаюсь себе, что Вы мне ближе стали, чем моя родная мать, она сейчас совсем меня не понимает, злится, что я могу обходиться без неё.

— Танюша, нас матерей взрослых детей, сам чёрт не поймёт, можно подумать мои дети довольны своей матерью или она ими, всё время гундосю и гундосю свои недовольства и нравоучения.

Тут в разговор вмешался, стоящий рядом Семён:

— Мамуля, не смеши нас, ты и вмешиваешься… мы все четверо твоих детей плыли по жизни, как птицы в облаках, а ты только была вожаком стаи, давала направление или подставляла сильное крыло уставшему, сбившемуся с пути или подранку.

Фрося отвернулась от сына, чтобы не показать ему, выступившие слёзы и обняла малышек:

— До свиданья девочки, если всё, что я задумала, у меня получится, то в следующее лето поедем с вами отдыхать на юг к морю.

Леночка вдруг потянулась к ней на руки, обняла крепко за шею и, доверительно на ухо сообщила:

— А мы Сёму стали звать папой, он нам это разрешил и сказал, что мы теперь можем тебя называть бабушкой. Правда?

Фрося покрыла поцелуями симпатичную мордашку естественной в своей откровенности девочки:

— Правда, Леночка, правда.

Семён, доставлявший её в аэропорт, сидя за рулём, всё порывался что-то сказать, но сдерживал себя, и Фрося не стала домогаться, не хотелось ей сейчас вести разговор по душам.

У матери и сына были характеры взрывные и зачем им наносить перед долгой разлукой друг другу сердечные раны.

Уже после того, как Сёмка аккуратно припарковался, Фрося не выходя с машины, решила всё же дать сыну некоторые наставления:

— Сыночек, я знаю, что ты любишь технику, поэтому тебя тут не буду выматывать поучениями, уверена, что моя красотка будет в надёжных руках, а вот о Тане, как о водителе у меня нет достаточного представления.

Ну, ты там мягко доведи до Тани сведения, как ухаживать за машиной, но не ограничивай её в перемещениях.

Ты, же чаще бываешь занятым, а ей предстоит на дачу мотаться, за продуктами, да, и для её работы колёса под задницей лишними не будут.

— Мамуль, мне тебе сейчас что-нибудь отвечать или принять молча к сведению?

Фрося потрепала сына по курчавой голове.

— Ничего не отвечай, распоряжайся машиной по своему мнению.

Сёма, не теснитесь вы зря в Таниной комнатухе, переезжайте ко мне и будьте полными пока хозяевами, никаких инструкций.

И она засмеялась.

Семён улыбнулся в ответ.

— Мамуль, надо быть полными дураками, чтобы не воспользоваться твоей добротой.

— Дурачок, ты мой дурачок, это такая же твоя квартира, как и моя, и, даже в большей степени твоя.

— Мамуль, не надо об этом, ты ведь знаешь, что я не люблю получать в жизни призы, не вложив для достижения победы силы, ум и настойчивость.

— Ладно, как вы говорите с Андрейкой, проехали.

Послушай, сынок, я постараюсь вам звонить, но ты дай мне слово, что если возникнет какая-нибудь не стандартная ситуация, будешь держать меня в курсе. Договорились?

Сёмка отвёл глаза.