Фрося. Часть 6 (СИ)

- Настюха, так давай я подпою каких-нибудь мужиков в деревне и пусть они намнут ему, как следует бока, сегодня за водку мать родную продадут, Мишенька Горбачёв такого натворил со своей борьбой с пьянством, что скоро половина мужиков в нашей стране сдохнет от этого пойла, а ведь пьют теперь всё подряд, жуть какая-то.

- Ай, подруженька, пусть пьют, пусть сдохнут, я же нынче в своей хате боюсь находится, и вся душой извелась, а вдруг Митька до твоего тайника доберётся, тогда мне только петлю на шею одеть останется, приезжай, моя миленькая, забери ты отсюда своё богатство.

- Ладно, сейчас приеду, но это не решает вопроса, приготовь и оставшийся товар, тоже надо забрать, ведь твой милёночек и до него доберётся.

- Доберётся, доберётся, он уже у меня спрашивал, откуда столько добра.

- Ладно, жди.

Фрося вновь села за руль, в душе разгорался пожар ненависти к мужчине, которого ещё ни разу в жизни не видела. Вот подонок, тюрьма его обломает, наивная, как будто не была в той тюрьме, меня так обломали, что готова была голыми руками блатных этих давить, только мысль о Сёмке сдерживала. В принципе, она сейчас особо в тайнике в доме у Насти не нуждалась, нынче не милиции надо было бояться, а всякого рода бандитов. В тайнике по-прежнему хранились доллары Аглаи, немножко камешков после Марка, оставшиеся золотые украшения от Ривы и наличными тысяч пять... не бедная, но не такая богатая, как была раньше. Прошло уже два года, как она не работает в ателье, как, впрочем, и Настя, а чего было там оставаться, когда Валера сам ушёл оттуда и открыл свой кооператив. Не было уже у неё столько сил, а особенно желания, заниматься спекуляцией, хотя сегодня это уже практически не карается государством У Ани тоже почти не было стоящего товара, прилавки стремительно пустели, да и поляки везли в Советский Союз всякую дребедень от парфюмерии до шмоток. У них с Настей кое-что ещё оставалось, но смысла сбывать товар не было никакого, деньги быстро превращались в мусор. Можно было, конечно, заняться перепродажей электротоваров и мебели, золота и водки, но после исчезновения Сёмки, слово гибели отчаянно не хотелось даже в мыслях произносить, совершенно пропала мотивация. Пока так размышляла, подъехала к дому Насти. Увидела подругу, слёзы непроизвольно покатились из глаз.

- Что он скотина с тобой сделал!

Все губы у Насти были разбиты, впереди во рту зияла дыра на месте выбитого зуба, под глазами, на шее и плечах виднелись синяки и кровоподтёки.

- Ах, Фросенька, синяки заживут, а вот душа уже никогда, как мне теперь жить с этим животным, ума не приложу.

- Собирай свои тряпки и айда ко мне, у тебя же на книжке на однушку наберётся, а если что, мы с Санькой тебе подмогём.

Настя уткнулась лицом в ладони и заголосила.

- Нет больше у меня денежек на книжке, я дура все Саньке отдала, он ведь решил цветочный павильон открыть.

- Позже откроет, а пока хату купим.

- Не купим, я ему уже про то говорила, слушать даже не хочет, говорит, нечего тебе в город лезть, а батька попьёт, попьёт и утихомирится.

- Настюха, может мне с Санькой поговорить, постесняется со мной подлюкой быть?

- Брось ты эту затею, он же всю жизнь только от меня принимал, уверена, что не отдаст ни копеечки, буду ждать пока мой милёночек утихомирится, а ты лезь подружка в подпол, не ровён час, Митька явится.

Фрося вздохнула, на ходу проблемы подруги не решить, но она её не бросит, что-нибудь позже придумают. Сложив в машину баулы с оставшимся товаром и хранимый в тайнике золотой запас, она вытерла пот со лба.

- Настюха, напои холодной колодезной водичкой, больше четверти века в Москве живу, а никак не привыкну к воде из-под крана.

Они стояли в сенях, где находился у Насти бачок с запасом воды, Фрося не спеша, пила из железной кружки воду, когда вдруг дверь резко распахнулась и проём заслонила чья-то фигура.

- Митенька, это Фрося, я тебе о ней говорила.

- Бля буду, вот это фифа, какой прикид и вся ржавчиной обвешана, давно таких сисек не мял.

И широкая лапа с заскорузлыми пальцами больно ухватила Фросю за грудь. Инстинктивно она отпрянула и сунула в лицо мужику кружку с оставшейся водой. Тот от неожиданности подался назад и, зацепившись каблуками за порог, грохнулся спиной с двух ступенек крыльца. Фрося подталкиваемая Настей выскочила следом из хаты, но быстро пришедший в себя Митька уже поднимался на ноги.

- Ну, курва, тут я тебя уже и порешу, ты блядота сейчас у меня кровью умоешься, я об тебя ноги буду вытирать, а будешь ерепениться, так и кишки выпущу.