Фрося(СИ)

свою страну, ничего этого я тебе не должен говорить, но это опять без протокола, потому

что я уже понял, как ты умеешь хранить тайны.

У тебя и так хватает проблем, и впереди немало, воспитывай свою доченьку, ведь почти

семь лет ты это делала, порой рискуя жизнью... -

Он пододвинул поближе к Фросе стул, и сел рядом с ней, оторвал её руки от вконец

измятого платка и взял их в свои ладони, и посмотрел ей в глаза:

- Запомни всё, что я тебе здесь сейчас сказал и в твоих интересах никому об этом не

рассказывать, затаись девочка, у тебя трое деток. Я не хочу, что бы тебя выслали куда-

нибудь в Сибирь или в Среднюю Азию, как пособницу предателю, а таким на данный

момент считается твой Алесь.

А ещё, ты проживаешь в доме его дяди, который к тому ещё и представитель

религиозного культа.

Фрося прямо посмотрела в глаза своему доброжелателю, слёзы на её щеках высохли, и

сказала тихо:

- Спасибо вам за всё, вы очень добры ко мне и я это никогда не забуду, и я постараюсь

последовать большинству ваших советов, но я не могу сейчас бросить Вальдемара, он

стар, болен и скорей всего его дни сочтены.

Но в будущем я обязательно затаюсь, ради детей я готова поступиться даже своей

гордостью, а может быть уеду всё-таки опять в деревню.

Но не в чём я не уверенна, ведь старшим детям скоро в школу, а в деревне школы нет и им

придётся добираться на учёбу за много километров, я всё обдумаю, обещаю...

И, всё же, разыщите мне, пожалуйста, Алеся... -

Начальник НКВД поставил стул на место, уселся в своё кресло, улыбнулся ей впервые

широкой улыбкой и кивнул ей в сторону двери, и, когда она почти дошла до неё, вдруг

сказал:

- Такой дочерью я бы гордился...

глава 29

Фрося вернулась домой после визита и разговора в органах задумчивая и посерьёзневшая.

Не плакала и не металась. Посидела какое-то время в уединении, собралась с духом, и

пошла к Вальдемару.

Постаревший и осунувшийся ксёндз сидел на привычном уже месте, на кухне возле окна,

и смотрел или так казалось, наружу, и о чём-то думал о своём.

Он вскинул на Фросю глаза и тёплая улыбка коснулась его губ.

К этому времени он уже не мог выстоять всю службу в костёле и по воскресеньям читать

проповедь приезжал молодой ксёндз из Вильнюса.

Да, и верующих в костёле становилось всё меньше и меньше.

Приходили на службу в основном женщины и старики.

Запрещено стало проводить различные обряды и только тайно иногда совершались

крещения и венчания, и старый ксёндз очень переживал, но боялся выступать против

властей.

Немного посидели молча и наконец Фрося всё же прервала молчание, поведала ксёндзу о

своём визите в органы, и опуская некоторые моменты, рассказала о сути беседы с

симпатичным капитаном, и обещании того попытаться что-то выяснить о судьбе Алеся.

Она пыталась многое скрыть из того, о чём её предупредил НКВДист.

Не хотелось вдаваться в неприятные подробности.

Старик покачал головой и заговорил:

- Доченька, ты славная девочка и я много думал о твоей дальнейшей судьбе.

Трудно сказать, сколько мне ещё отпущено богом, но скорей всего немного, но на всё его

воля.

Не перебивай меня и слушай, это очень важно для тебя и твоих детей.

В моём кресле в левом подлокотнике есть тайник, я научу тебя им пользоваться, это

кресло заберёшь с собой, там хранится золото, что передал мне на хранение Алесь, а

также десяток русских золотых червонцев и тем, и другим ты воспользуешься по мере

необходимости.

Но будь осторожна, полно вокруг злого люда, поэтому, когда появится нужда в нём, не

иди менять к цыганам или к другим барыгам, а найди менялу-еврея, такие были, есть и

будут, но только не здесь, поезжай или в Вильнюс или в Гродно, там пойди в синагогу и

кто-нибудь подскажет тебе нужного человека.

Они тоже конечно обсчитают, но не ограбят.

Я не хочу в тебе убивать надежду на возвращение Алеся,

Но я его точно не дождусь и ты не тешь понапрасну надежды, особенно я это понял после

твоего рассказа о посещение НКВД.

Если даже когда-нибудь он вернётся, то, ещё неизвестно в каком физическом и

моральном состоянии, посмотри хотя бы на Степана.

Ты скрываешь, но тебя явно предупредили, что оставаться со мной опасно и не отрицай,

оно и так понятно, я же вижу какое гонение властей на веру, и верующих.

После моей смерти этот дом отойдёт костёлу или властям и ты не сможешь тут

оставаться, поэтому тебе надо серьёзно подумать о будущем.

Если тебя интересует мнение старого человека, то на твоём месте, я бы принял

предложение Степана, как-никак у него добротный дом, можно опять наладить хозяйство,

у детей будет определённый статус и возможно ты поможешь, в принципе, хорошему

человеку вновь обрести себя, а так он сопьётся и скоро сгинет.

А с тобой он возьмётся за ум, начнёт работать и пути господни неисповедимы...

Ты, имеешь на него большое влияние, ты поможешь ему, а он поможет тебе поднять

деток.

Не спорь со мной, а подумай, я тебя не неволю и не тороплю, но повторяю, дни мои

сочтены... -

Фрося взяла в свои руки вялые руки старика и покрыла поцелуями и сквозь слёзы

заговорила:

- Я благодарна богу, что он даровал мне встречу с такими хорошими людьми, вначале с

Алесем, а теперь с вами.