Фрося(СИ)

готовить обильные закуски, опять ожидали большое количество гостей.

Они сидели за столом и вместе с девочками лепили пельмени, болтая, распевая песни.

Вдруг, услышали звон бубенцов, стук копыт коней о замёрзшую дорогу, которые затихли

напротив их дома.

В этот же момент они услышали весёлые звуки гармошки и голос Василия

Митрофановича, строгого милиционера, распевающего: ой, мороз, мороз...

Стукнула дверь калитки и через несколько секунд кто-то затопал, сбивая снег с валенок.

Аглая открыла дверь и в комнату с морозным паром ввалился Семён.

Фрося руками в муке зажала зардевшиеся щёки, глядя на любимого человека, так

неожиданно появившегося перед ней:

- Фросенька беги за сыном, Аглашка, девочки мигом одеваться, кони и Вася с семьёй

мёрзнут в санях, быстренько, быстренько!...

Николай, ну, где ты там, наливай, чаю хотя бы, праздник то всеобщий, неважно, что

Фрося католичка, а я иудей, так и Исус был евреем, так, что мой как есть праздник...

Он навёл такую суматоху, что никто не знал, за что хвататься, но прошло несколько минут

и шумная ватага расположилась на санях, и тройка разудалых коней под задорный смех

детей и взрослых, под заливистый звон бубенцов понеслась по посёлку, вызывая восторг,

и зависть у всех проходящих мимо.

Василий Митрофанович опять растянул меха гармошки и все дружно запели: ох, мороз,

мороз...

Вернувшись после прогулки на санях, шумная компания ввалилась в дом к Аглае, куда

ещё чуть позже пришли с десятка полтора гостей, началось весёлое застолье.

Но перед этим Семён напросился зайти во времянку к Фросе и пока та переодевалась к

праздничному столу, зашёл в комнату к Андрейке, откуда вдвоём вышли в приподнятом

настроении.

Андрей, так вовсе светился начищенным самоваром.

И сын, обняв маму за плечи, поведал ей на ухо, что завтра они с дядей Семёном, дядей

Николаем, с дядей Василием и Петькой пойдут с утра на охоту, и конечно же, мама его

отпустит, правда...

Ближе к вечеру Семён и Фрося незаметно, им так казалось, покинули застолье, на

урчащем весело ЗИСе помчались в своё королевство плотской любви.

Домик Семёна на этот раз принял их уютным теплом, они тут же раздевшись, предались

страстному танцу любви двух ненасытных тел.

И снова душа Фроси отлетала и возвращалась в тело, снова не знающие удержу в

фантазиях руки, губы и язык Семёна доводили женщину до вершин блаженства, и та в

свою очередь всё смелей и смелей брала инициативу в свои руки и губы, приводя

мужчину в быстром порядке в готовность к новым любовным подвигам.

Далеко за полночь Семён привёз Фросю к её жилищу, завтра охота и перед этим надо

было хоть немножко передохнуть.

Вернувшийся после охоты сын задурил матери голову, перескакивая в своём рассказе с

места на место, описывая, кто, что сказал, кто, что сделал, и, как вёл себя, у кого какое

ружьё, и кто в конце концов, кого подстрелил...

Фрося радовалась за сына, что хоть что-то из того о чём он мечтал, сбывается.

Она теперь была уверенна, что и рыбалка, о которой тоже мечтал Андрей, станет явью,

после того, как сойдут снега, ведь он в этих вопросах очень рассчитывал на отца, но

теперь понятно, что зря, но это не огорчало, ведь теперь всюду рядом был Семён, а нет,

так Николай с Василием Митрофановичем.

глава 81

Закончились зимние каникулы и возобновились занятия в школе.

Андрей возвращался со школы в пасмурном настроении, Фрося догадывалась о причине,

но не хотела влезать в душу к сыну, ожидая, что он сам выйдет на разговор.

Почти каждые выходные, если позволяла погода, он с мужчинами ходил на охоту.

Николай с удовольствием брал с собой мальчика, который уже прекрасно освоил лыжи, не

в чём не уступая бывалым охотникам, прилично стрелял и его трофеи исчислялись

десятками.

На следующую зиму он был уверен, что пошьёт заячий тулуп из собственных трофеев, о

чём он писал восторженно брату и сестре.

Однажды Фрося застала мальчишку плачущим в своей комнате и решилась вывести его на

разговор:

- Сынок, не таись от меня, ты уже достаточно взрослый, что бы мы могли нормально

поговорить.

Если дело во мне, в моей связи с дядей Семёном, так и скажи, я попытаюсь тебе

доходчиво объяснить наши с ним отношения.

Или тебя мучает что-то другое, может ты скучаешь по нашим Поставам, так и об этом

подумаем...

- Нет, нет!...

Перебил мать Андрей, всхлипнув:

- Мам, я подошёл в школе к папе, что бы поговорить, договориться, когда мы с ним

встретимся и возобновим уроки английского, вместе сходим в тайгу, как он обещал.

А он, он знаешь, что сказал?!...

что не гоже им в школе обозначать их родственные отношения, что сейчас у него нет

собственного жилья, куда бы он мог пригласить сына и поэтому наши уроки пока

невозможно продолжить.

А про тайгу и вовсе говорить не стал, сославшись на то, что плохо умеет ездить на лыжах

и ружья у него охотничьего нет, и права на него не имеет, может ближе к лету они

выберутся на парочку дней пожить в палатке, порыбачить, наговориться всласть, и

повторил, что не стоит афишировать наши родственные отношения при других учениках

и учителях...

И мальчик снова захлюпал носом.

Фрося не могла ничем помочь сыну в этом вопросе, это зависело не от неё.