Frozen

Выступление началось в восемь. В первой половине концерта у меня рок и рок-баллады, поэтому я одета во все черное: джинсы, рубашка с узлом на животе, чтобы продемонстрировать мой пресс, густой черный боевой раскрас на глазах и губах, и конечно же поставленные почти дыбом черные волосы.

Окинула взглядом зал. Встретилась глазами с падей. Он сидел лицом к сцене в одиночистве за столиком, который я забронировала для него. Улыбнулась и начала свое выступление с песни «Тhe monsoon», ставшей моей визитной карточкой. Затем продолжила песнями собственного сочинения.

За падей я, естественно, специально не следила, но замечала, что он несколько раз выходил с телефоном.

После антракта, переодевшись в длинное красное платье по фигуре и уложив на голове косу в высокую прическу, я начала исполнять шлягеры предыдущих времен.

Скользнув по месту, где должен сидеть падя, я увидела, что он не один. С ним была какая-то девица в джинсовом костюме и нелепыми баранками из светлых волос на голове. Лица девицы мне разглядеть не удалось, она сидела ко мне полу боком, и лицо её закрывал дядька, который сидел впереди и тень ещё от чего-то. Когда я увидела, как падя смотрит на эту «баранку» у меня неприятно заныло сердце. Он смотрел на неё так, как смотрел на маму, если думал, что никто этого не видит.

На исполнении Frozen падя очень громко хлопал, кричал «браво» и даже передал букет цветов. Правда, букеты на выступлениях он мне всегда передавал, если был в том городе, где я выступаю.

Однако, после выступления и песен на бис, пади в зале уже не было. Когда он успел смыться со своей подружкой, я не заметила.

Меня распирало любопытство, что за девицу подцепил падя и чем она похожа или лучше мамы, если он так на неё смотрит. Поэтому вместо того, чтобы остаться в городской квартире, я вернулась домой.

Как же я пожалела, что сделала это. Девица так орала и стонала под падей, что мне было слышно через закрытые двери и четыре разделяющих помещения. Но самое ужасное было то, что падя тоже орал. Он получал кайф от какой-то посторонней женщины.

На первом акте я накрылась подушкой, чтобы их не слышать. На втором – сбежала в квартиру в Аделаиде, в которой ночевала, когда встречалась с парнями.

Меня накрыла волна жуткой ревности и одиночества. Впервые со свадьбы Искры я снова почувствовала себя кусочком суши, оторвавшимся от материка. Почувствовала, что единение, которое было между мной и падей дало трещину. Я ревела. Ему не должно было быть так хорошо, а ему было. Он должен любить только меня и маму, ну и Искру. А он…

С этим я уснула. И, здравствуй холодный сон!

Чувство отчаяния и одиночества сковало сердце. Она умерла. Этого не изменить. Она изменила. Этого не исправить. Я сжег дотла всё, что было связано с ней. И её и этого менестреля, и еще того, кто рассказал мне о том, что моя единственная встречается с менестрелем. Я сжег всё… Пламя охватило меня, жар сжигал меня изнутри. Не передаваемая, не выносимая боль! От боли разорвалось сердце.

«Изменница!»

Её вскрик: «Я? Изменница? Почему? Любимый, за что?»

Огонь охватил меня, но так и не сжег. Драконы не горят в своем огне.

В голове её пение, у неё был такой красивый голос, а перед глазами она в виде факела. Это невозможно забыть. Это невозможно простить. Пламя не дало облегчения, и я решил замерзнуть. Навсегда…

Мысли, обрывки воспоминаний, слова, крики, боль! Этот смерч охватил меня. Я металась по кровати и не могла проснуться. Я не отделяла мыслей холодного существа от своих собственных. А моё тело горело. Мне было очень жарко! И на все это накладывались еще чьи-то воспоминания о смерти в огне…

Я усилием воли, напомнила себе, что я Агния Раммельсберг. Я дочь Раммельсбергов и никто не властен над моей волей и моим рассудком. После этого мне удалось проснуться.

Тело горело, но жар отпускал быстрее, чем холод. Кто эта женщина? Она умерла в огне. Изменница – это слово она услышала, перед тем как её одежда и волосы вспыхнули.

Да, сюжетец… Есть над чем подумать.

Очень хотелось домой к папе-Купу. А и черт с ней, его новой пассией. Хочу ему пожаловаться.

Перемещаюсь в сад, специально, чтобы не напугать гостью, если она еще не ушла. Вхожу через открытую раздвижную садовую дверь и попадаю на кухню.

Падя сидит к входу спиной, возле плиты в маминой домашней футболке стоит его пассия. Светлые волосы заплетены в косу до попы. Как у мамы. Мама?

– Мамочка! – визжу я и подлетаю к ней.

– Огонёк! – мы обнимаемся, какая же она хрупкая по сравнению со мной.

– Мам, ты когда приехала? – оборачиваюсь на падю. – Почему вы мне ничего не сказали?

– Хотели тебе сюрприз сделать! – объясняет мама. – Получилось?

– Так себе сюрприз, – кисло выдавливаю я.

– Мы же вчера на твоем концерте были! – восторженно говорит мама. – Сегодня твой ролик с Frozen на Трубе и других сетях набрал уже кучу лайков и просмотров. Пишут, что круче оригинала и все в восторге от твоего голоса.

– Я тебя не видела…

– Я сидела за столиком с Купом, правда меня закрывал толстяк, который уселся передо мной, но он не мешал мне тебя видеть и я не стала пересаживаться.