Фрунзе

«1. Присвоить 25-й дивизии наименование дивизии имени Чапаева.

2. Переименовать родину начдива Чапаева гор. Балаково в гор. Чапаевск».

Новый начдив, далеко не обладавший качествами легендарного Чапаева, вместо решительного отпора врагу отвел части дивизии из района Сахарной и Лбищенска к северу и поставил фланги под удар врага, в результате чего Сломихинская также была оставлена, а на Уральском направлении противник продвинулся к городу Уральску на 20–25 километров.

10 сентября взволнованный и возмущенный Фрунзе дал два телеграфных приказа командарму 4:

«Отвод частей 25-й дивизии к северу за линию Лбищенска считаю преступным и не вызывающимся обстановкой деянием. Приказываю объявить врид начдиву… строгий выговор… Ближайшей задачей армии ставлю выдвижение на линию Лбищенск — Джамбейта и прочное закрепление на ней».

«В связи с катастрофой, постигшей штадив 25. вновь обращает на себя внимание факт неисполнения моих указаний об укреплении всех стоянок войсковых частей и строжайшем несении службы охранения.

Приказываю проверить состояние укреплений всех указанных мест и в случае обнаружения небрежности и халатности в этом отношении с чьей бы то ни было стороны виновных расстреливать».

В связи с недостаточными успехами на фронте 4-й армии и гибелью Чапаева Фрунзе обратился с приказом к войскам Туркестанского фронта и в нем особо к войскам 4-й армии:

«Я ожидаю от всех войск 4-й армии строгого и неуклонного исполнения их революционного долга. Ожидаю, что их мощный, сокрушительный удар разобьет все надежды врага… Теснее смыкайте ряды, товарищи, крепче сжимайте винтовки в руках и смело вперед на полуиздыхающего, но все еще дерзко сопротивляющегося врага».

Ленин, озабоченный задержкой наступления 4-й армии, дал Фрунзе директиву:

«Реввоенсовет Туркфронта. Фрунзе.

Все внимание уделите не Туркестану, а полной ликвидации уральских казаков всяческими, хотя бы и дипломатическими мерами. Ускоряйте изо всех сил помощь Южфронту…» [22]

Фрунзе в точности выполнял указания Ильича. Почти вся 4-я армия была брошена им на разгром летучих конных сил генералов Толстова и Савельева в приуральскую степь. Станица Сломихинская, Джамбейтинская ставка, Ханская ставка, Калмыковск, Гурьев — таков был путь, который предстояло совершить 4-й армии. Ей надо было пройти более пятисот километров по грунтовым дорогам, по очень редким разоренным селениям, при недостатке продовольствия, фуража в суровую зимнюю стужу.

* * *

Тем временем Красная Армия в упорных боях одерживала большие победы и на других фронтах.

Одним из важнейших мероприятий, направленных на разгром Деникина, была организация Первой Конной армии под командованием товарищей Ворошилова, Буденного и Щаденко. В октябре — ноябре 1919 года белым были нанесены весьма ощутительные удары под Орлом, Воронежем и Касторной. Первая Конная армия врезалась в деникинский фронт на главном Донбасском направлении.

В начале декабря 1919 года Фрунзе выехал в Москву на VII Всероссийский съезд Советов. Здесь, в Кремле, перед открытием съезда снова состоялась волнующая встреча с Лениным.

Неоценимые подробности этого свидания сохранила для истории живая запись С. А. Сиротинского, сопровождавшего Фрунзе в этой поездке:

«Михаил Васильевич хотел сразу же доложить о всей проделанной работе. Но Ленин не позволил ему: спрашивал о здоровье, о настроении; даже о таких мелочах, которым Фрунзе никогда не придавал значения. Постепенно беседа перешла на вопросы о положении на фронтах, о голоде, разрухе. Разговаривая, они подошли к карте, и Михаил Васильевич принялся рассказывать Владимиру Ильичу о борьбе с Колчаком, показывая на карте положение армий, фронтов, объясняя маневры отдельных операций. Владимир Ильич слушал и внимательно следил за движением руки Фрунзе.

— Молодцы! — выслушав Фрунзе, произнес он. — Герои! Такую армию, как армия Колчака, разбили, а? Историки изучать потом будут ваши операции, товарищ Арсений. А нас ведь здесь запугивали: фантазия, мол, бред — контрнаступление, ничего-де не выйдет, отступать надо. А вот и вышло! — Ленин подошел блинке к Фрунзе и, смотря на него сияющими глазами, повторил: — Вышло! И еще выйдет! — Он широким взмахом руки провел по карте.

Вернулись к столу. Опять и опять Ленин заставлял Фрунзе рассказывать о боях, о состоянии армии. Слушая, Владимир Ильич время от времени отмечал что-то у себя в блокноте. Потом, как бы спохватясь, сказал:

— Не устали? Может быть, вам отдохнуть надо немного, а?

— Что вы, Владимир Ильич!

— Верно, потом отдохнем. Хорошо отдохнем! Ведь вы туркестанец?

— Да. В юности жил в Семиреченской области.

— Видите, как удачно, — оживился Ленин. — Замечательно. Вы хорошо знаете этот край?

— Знаю, даже язык знаю, правда — больше киргизский.

— Это совсем клад, — усмехнулся Владимир Ильич. — А молчите, скромничаете.

Они снова вернулись к карте.