Фрунзе. Тайна жизни и смерти

Из прокламации октября 1917 года

Осенью 1917 года Иваново-Вознесенский район после Московского и Петроградского по числу рабочих и объему выпускаемой промышленной продукции был третьим в России. Усилиями большевиков на всех предприятиях были созданы отряды Красной гвардии, которые подчинялись единому центру. В самой Шуе был расквартирован 20-тысячный гарнизон солдат, уже изрядно разложенный большевиками и откровенно не желающий идти на фронт. Официальная власть Временного правительства не только в Шуе, Иваново-Вознесенском районе, но и по всей России была фактически парализована.

События осенью 1917 года развертывались стремительно и выходили из-под контроля не только А.Ф. Керенского, но и Временного правительства. В середине октября буржуазная пресса открыла кампанию в пользу реабилитации Л.Г. Корнилова, а на возобновившемся многолюдном «Совещании общественных деятелей» в Москве вновь послышались призывы к опальному Верховному. Ораторы с высокой трибуны не стеснялись говорить: «Мы не шли за Корниловым, ибо мы идем не за людьми, а за принципами. Но поскольку Корнилов искренно желал спасти Россию, — этому желанию мы сочувствовали». Депутат А.И. Ильин заговорил намного смелее: «Теперь в России есть только две партии, — заявил он. — Одна из них — партия развала, вторая — партия порядка. У партии развала — вождь Александр Керенский. Вождем же партии порядка должен был быть генерал Корнилов».

Керенский, безусловно, знал об этих настроениях, но уже ничего им не мог противопоставить. На него надвигался новый враг — большевики, которые еще совсем недавно помогли Александру Федоровичу справиться с Корниловым. Но Александр Федорович в первое время не придавал силе большевиков должного значения. По оценке русского историка А.А. Керсновского, «когда трагически сложившаяся обстановка потребовала от главы Временного правительства и Верховного Главнокомандующего выбора между Корниловым и Лениным, Керенский выбрал последнего… Конечно, Керенский не одобрял Ленина, возмущался его "аморальностью", негодовал на его братоубийственную проповедь… Но это были только частности. И тот и другой поклонялись революции. Один воскуривал ей фимиам, другой приносил ей кровавые жертвы. Они говорили на одном и том же языке. Разница была лишь в акцентах. В итоге Керенский предпочел своего Ленина чужому Корнилову. И отдал Ленину Россию на растерзание. В выборе между Россией и революцией он не колебался, ставя выше революции самого себя».

Между тем большевики упорно готовили вооруженное восстание с целью свержения Временного правительства и планомерно захватывали власть на местах. Особенно активно эта работа проводилась в тыловых промышленных районах, служивших базой подготовки людских резервов и снабжения действующей армии. Рабочие в этих районах давно находились под влиянием большевиков, солдаты резервных частей, создаваемых из призывников и выздоравливающих после ранения солдат, не стремились попасть на фронт. Тыл буквально бурлил в политическом отношении, подогревался перебоями в продуктах питания.

С середины октября 1917 года М.В. Фрунзе прочно утверждается в Иваново-Вознесенской губернии. Вначале его избирают председателем Шуйского уездного комитета партии большевиков, председателем Шуйского уездного Совета и уездным комиссаром юстиции. К уездной власти прибавляется и власть в самом городе. За несколько дней до октябрьских событий, 20 октября 1917 года, Михаил Васильевич Шуйским Советом рабочих, солдатских и крестьянских депутатов избирается председателем исполкома Совета и почетным членом Совета. Таким образом, в руках одного человека сосредотачивается политическая, исполнительная и юридическая власть, которая направляется на пользу большевиков.

Октябрьский переворот начался раньше, чем об этом писали советские историки. Уже с 23 октября последовали революционные выступления рабочих в столице и в ряде других городов страны, в том числе в Москве, Иваново-Вознесенске и Шуе. Захватывались полицейские участки, открывались ворота тюрем, грабились магазины и войсковые оружейные склады. И если полицейских просто убивали, продукты растаскивали по домам, то значительная часть оружия сосредотачивалась в местах, которые контролировали большевики. Этим оружием вооружались новые отряды Красной гвардии.

Центральная власть практически бездействовала. А.Ф. Керенский ночь с 24 на 25 октября провел в Петрограде в напряженном ожидании, надеясь на прибытие с фронта воинских частей, вызванных через Ставку. Но к утру они так и не прибыли. Центральная телефонная станция, почтамт и большинство правительственных зданий оказались заняты отрядами Красной гвардии. Зимний дворец находился в полной изоляции: с ним не было даже телефонной связи. На всех улицах вокруг Зимнего дворца — патрули Красной гвардии. Все контрольно-пропускные посты на подступах к Петрограду вдоль дорог к Царскому Селу, Гатчине и Пскову были тоже заняты большевиками.