Фрунзе. Том 4. Para bellum

Единственным мотивом для Михаила Васильевича стала ностальгия. Его старые воспоминания оттуда — из конца XX и начала XXI веков. Фидель Кастро, правда, в это время еще ходил пешком под стол. Но сути это не меняло. А так как ситуация сложилась очень благоприятная, Фрунзе решил, что чем черт не шутит?

Один человек Артузова поговорил с Сан-Мартином, найдя сразу полное понимание. Другой подтянул активистов с Колумбии, которые пожелали поучаствовать. За денежку, как в таких случаях и бывает. Хотя и не без идеи. Просто идеи на хлеб плохо намазываются и требовалось, чтобы одно состыковалось с другим, а городских сумасшедших, то есть, людей с психиатрической патологией в виде навязчивых идей, известных также, как идейные борцы, использовать опасались из-за их неуправляемости и, нередко, полной невменяемости…

Уже через семь дней после вооруженного переворота, названного Великой кубинской социалистической революцией, в порт Гаваны зашел первый советский корабль. Типовой контейнеровоз класса «Свобода».

Это был некий парафраз на американский проект типа «Либерти». С некоторыми «поправками на ветер». Например, в качестве силовой установки они использовали дизельный двигатель Коломенского завода MAN[1], работающий не только на сырой нефти, но и даже на густом мазуте, который перед подачей в насос высокого давления подогревали водой от системы охлаждения для разжижения. Подобный прием несколько затруднял запуск двигателя, но позволял сделать его не более экономичным…

В отличие от оригинального проекта, эти «Либерти» строили по несколько иному принципу. Применив на корабле современный для конца XX и начала XXI века подход модульного конструктора.

В чем это выражалось?

В том, что корабль был разбит на достаточно небольшие секции, которые изготавливались отдельно — на специальных стапелях и кантователях. Это позволяло не только точно выдерживать геометрию, но о осуществлять контроль швов. Современных для XXI века измерительных приборов не имелось, но это вело только к некоторому увеличению времени контроля. Не влияя в целом на результат. Хотя именно для целей этого производство было создана целая плеяда специализированных измерительных инструментов. Включая простенький маломощный лазер, позволяющий осуществлять контроль плоскостей.

Потом эти секции с помощью тяжелых кранов переносили на генеральный стапель, где и собирали, словно конструктор Lego. Сварочных швов при финальном монтаже требовалось уже немного, и сама сборка получалась очень быстрой. Кроме того, секции тщательно выверялись по геометрии еще на стадии изготовления, так что подгонка их на местах не требовалась. А учитывая тот факт, что секции эти собирались на трех десятках параллельных линий, то корабль вырастал буквально на глазах. Их просто подносили кранами и укладывали. Подносили и укладывали. Слой за слоем. В темпе сваваривая.

Судостроительный завод Новороссийска специально проектировали под эту технологию и возводили с помощью германской компании AG Vulcan, имевшей в заводе приличную долю. Это был большой и амбициозный проект за который немецкие промышленники ухватили всеми конечностями.

Да, данные корабли строили в первую очередь для торгового флота Советского Союза. Приоритетно. Но их охотно продавались и на мировом рынке. Из-за серийности и особенности конструкции они получались достаточно дешевыми. Сильно дешевле чем у конкурентов. Из-за маленькой команды и дизельного двигателя — экономичными в эксплуатации. А из-за высокого внимания к контролю качества достаточно добротными и крепкими.

Никаких звезд с неба они не хватали.

Они не были ни самыми быстрыми, ни самыми большими, ни самыми-самыми… Они получались простыми серыми «рабочими лошадками», которые могли тянуть свою лямку надлежащим образом.

Базовой моделью выступал контейнеровоз. Она поставлялась практически исключительно в Союз, так как не была пока востребована на мировом рынке. Вспомогательными моделями были сухогруз, танкер, скотовоз, а также лайнер эконом-класса.

Выпускала эти корабли всего один судостроительный завод, собирая на специально оборудованном стапеле только один корабль в один момент времени. Во всяком случае, пока. Но на этот стапель работал весь остальной завод, где изготавливали секции. Из-за чего месячный выпуск кораблей этого типа составлял 3 штуки или примерно по 10 дней на каждый. Причем, что примечательно, работы велись в относительно спокойном режиме. Никто никуда не бежал, не спешил и не суетился. Технология пока отрабатывалась. Так то, оценочно, в горизонте пары лет при необходимости можно было выйти на производительность 4-5 кораблей в месяц, не запуская параллельный сборочный стапель. Но даже эти 10 дней выглядели в глазах сторонних наблюдателей чем-то невероятным. Натуральной фантастикой. Чудом. Советским индустриальным чудом.

И это чудо было бы невозможным без разработки сварочного полуавтомата и бурного развития черной металлургии.