Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характер

Здесь любопытно то, что умственные операции как бы навязываются индивиду, продолжают осуществляться против его воли. При переходе от прямой рационализации к непрямой содержание мыслей меняется, но их однажды заведенный механизм продолжает работать как бы по инерции. Можно предположить, что в таких случаях два параллельных процесса рационализации протекают на двух уровнях психики: на подсознательном уровне вследствие работы механизмов подавления и вытеснения имеет место прямая или первичная рационализация, а в сфере сознания – непрямая ее форма. Причем последняя является таким выражением первичной рационализации, которая приемлема для сознания, изолирована от связанных с фрустрациями эмоций и до некоторой степени символизирована. Как мы видим, в деле создания вторичных или непрямых рационализаций играет роль еще один знакомый нам защитно-адаптивный механизм – изоляция.

Поэтому для понимания смысла вторичной или непрямой рационализации мы должны выполнить значительную работу по истолкованию ее содержаний. Здесь могут оказать помощь метод ассоциативного эксперимента и знание истинных фрустраций личности.

Используя эти общие идеи, можно попытаться подвергнуть психологическому анализу «навязчивые мудрствования» на всех уровнях психического здоровья, поскольку такие явления наблюдаются и у практически здоровых людей, когда они оказываются в фрустрирующих ситуациях. Трудность заключается в том, что содержание этих мудрствований чрезвычайно разнообразно у разных людей, хотя их «навязчивость» свидетельствует о том, что они не только «навязываются», но и повторяются.

§ 9. Постгипнотические рационализации

Постгипнотические рационализации – это та особая разновидность рационализации, которая была обнаружена при исследовании явления «постгипнотического внушения». Проведено немало экспериментов с постгипнотическим внушением[78]. Один из его экспериментов был организован следующим образом: субъекту под гипнозом внушалось, что после пробуждения он должен смотреть на карман гипнотизера. Как только гипнотизер вынет из своего кармана платок, испытуемый должен открыть окно. Была также внушена полная амнезия всего того, что с ним происходило в гипнозе, в том числе формулы внушения. После выведения из загипнотизированного состояния испытуемый почувствовал себя в легком дремотном состоянии, однако охотно общался с присутствующими и участвовал в нормальном разговоре. Однако он все время украдкой подсматривал за карманом гипнотизера, и когда тот как бы случайно вынул платок, субъект почувствовал в себе импульс открыть окно. Он сделал шаг в этом направлении, затем в нерешительности остановился. Э. Хильгард объясняет это тем, что субъект бессознательно мобилизовал свое желание быть разумным человеком и, в поисках объяснения своего неразумного импульса открыть окно, нашел следующий аргумент: «Здесь, кажется, немного душно, не так ли?». Изобретая подобное оправдание, он открыл окно и почувствовал облегчение.

Каким образом испытуемому удалось найти аргумент, оправдывающий его иррациональное, непонятное для самого себя поведение, тот внутренний импульс, который толкал его к определенным действиям? Здесь мы видим один любопытный путь изобретения аргументов, нужных для осуществления рационализации: ложный аргумент создается на основе искаженного восприятия ситуации и вербализации этого восприятия в виде мысли: «В комнате душно». Мы полагаем, однако, что у самого испытуемого остается некоторое ощущение, догадка о неистинности этого суждения, о чем свидетельствует вопросительная форма суждения («…не так ли?») и потребность в социальной поддержке. Последнее обстоятельство свидетельствует о том, что рационализации только тогда приводят к успеху, т. е. к нормальной защитной адаптированности, когда получают поддержку присутствующих или вообще социальную поддержку. Рационализируя, человек невольно обманывает не только себя, но и других. В качестве подлежащей исследованию новой проблемы можно сформулировать следующую группу взаимосвязанных вопросов: что произойдет, если рационализирующий не получит искомой поддержки?. Совершит ли он то действие, импульс к которому в него возник? Будет ли он фрустрирован, и если да, то к каким новым адаптивным процессам эта фрустрация приведет? Что случится с внутренним конфликтом (диссонансом) между двумя «когнициями» («Я разумный человек» и «Я хочу открыть окно») после отказа в социальной поддержке рационализирующему аргументу «Здесь, кажется, немного душно, не так ли?». Очевидно, что получение адекватных ответов на эти вопросы способствовало бы более глубокому пониманию адаптивных психических процессов и тех изменений в структуре личности и ее самосознания, которые возникают в результате защитной аргументации.