Фтор

Так вот как Бедокур убил Аса!

Фригга отправила к Хели, богине Подземного Мира, посланника, умолявшего вернуть Бальдра. «Вся природа скорбит по нему», — сказал он.

Хель объявила посланнику, что не освободит Бальдра, если хотя бы одно-единственное существо не оплакивает его. Они провели осмотр, а Локи, принявший облик старухи, не плакал. Так мир потерял Бальдра.

Это ознаменовало начало конца, ибо боги оказались не в силах сохранить в живых своего любимого бога. Это предвещало гибель богов в Рагнарек — последнюю битву между Добром и Злом.

(И вновь Арло задумался: в пределах скандинавской мифологии весь пантеон богов, великанов и мертвецов был, согласно древним верованиям, «добрым». Он весь погиб в схватке с христианством, и в этом смысле христианство оказалось победоносным Злом. Но так ли восприняло происшедшее само христианство? Каким образом человек вообще мог отличить Добро от Зла?) Проделки Локи стали известны богам, и они жестоко его наказали, приковав в глубокой пещере под капающим ядом. Пытка над ним продолжалась до самого Рагнарека.

Арло разобрался и в этом. Месть Вениамина удерживала Бедокура в пещерах. Хтон загнал его в гусеницу. Бедокур заплатил за свое преступление и душевно, и физически!

Вторым сыном Одина и Фригги был Тор — рыжебородый бог грома. Это был… сам Арло! А женой Тора стала златовласая Сифь, называемая в некоторых мифах перевоплощением Фрейи. Короче говоря, это Досада, еще одна миньонетка, дочь Злобы.

Бедокур обрезал Досаде волосы, совсем как Локи — Сифи. Все подобия стали на свои места: он должен был сообразить это давным-давно!

Но разве это помогало ему разрешить проблему с Досадой? Он любил ее под любым именем, хотя она и его сестра. Хотя? Кровь миньона принуждала к истине: потому что она его сестра. Сифь могла быть перевоплощением Фрейи, и боги были терпимы к браку отца и дочери, но Арло хотел Досаду для самого себя.

Он обратился к своему другу: «Ты прав. У миньонетки нет для меня ничего. А что дашь мне ты?» И Хтон ему показал. Мощь неорганического разума втекла в Арло, и он сумел управлять пещерными животными: заставлял их замирать, поворачивать, двигаться — по своей воле, а не по их. Он воспринимал окружающий мир их органами чувств — поодиночке и вместе. Он располагал их с трех сторон сталагмита и видел колонну всеобъемлюще, голографически. Намного совершеннее, чем его человеческий глаз! Все пещеры раскрылись его пониманию, для которого не требовалось физического передвижения. Воистину богоподобная мощь!

Миньонетки по-прежнему наступали. Их разум был непроницаем: они не поддались воздействию миксы и не стали собственностью Хтона. Это было грубое, чуждое вторжение, внедрившееся в средоточие живых пещер, губившее глаза, уши и носы Хтона.

«Если бы я вел эту войну…» — пробормотал Арло.

«Веди, — ответил Хтон. — Для этого ты и взращен».

Так вот оно что! Хтон был неспособен сражаться с массированным нападением миньонеток и нуждался в предводителе войска. Хтон предвидел возможную нужду в военачальнике с человеческим разумом для отражения такого вторжения — по крайней мере, пока не настала пора сверхозноба.

«Но тогда и я умру!» — осознав это, вскрикнул Аула.

«Нет. Я избавил твою мать от озноба, и я избавлю тебя от сверхозноба».

«И всю мою семью!» — поставил условие Арло.

«Мы сохраним жизнь внутри планеты, — уверил его Хтон. — Вся прочая жизнь будетискоренена».

Арло задумался. Какое ему дело до жизни вне пещер? Его мир — здесь.

«Хорошо!»

Арло сосредоточился. Он призвал самых подвижных пещерных тварей: крупных камнетесок, летучих химер, маленьких саламандр и тому подобное, гусеницы, китомедузы и драконы были ограничены средой обитания: они могли быть полезны, но не в качестве мобильных отрядов. Арло направил своих тварей в лабиринт, окружавший передовую колонну миньонеток. Затем послал их в наступление несколькими волнами — бьющих, толкающих, кусающих.

Миньонетки, атакованные со всех сторон, сражались храбро, но были сокрушены. Самый большой вред принес яд саламандр, которые появились незаметно тогда, когда внимание миньонеток отвлекли более крупные звери. Арло не пришлось даже направлять их: заприметив добычу, они нападали беспощадно — такова их природа. А миньонетки, наслаждаясь лютой ненавистью крохотных мозгов саламандр, не старались особенно защищаться от их укусов, хотя яд оказывал на них точно такое же воздействие, как и на обычную человеческую плоть.

«Организация и нападение, — сказал Арло Хтону. — Найди свое место, собери все силы — и победа будет за тобой. Не жди, пока ударят они! Они никогда еще не сталкивались со строем животных и не верят, что такое возможно. Истреби атакованную часть отряда, и пройдет немало времени, прежде чем они поймут, что произошло. Если нам повезет, мы добьемся того, что они утратят свою действенность».