Фуа-гра из топора

Состоялись научная конференция, затем торжественная юбилейная церемония. После концерта гости разошлись, а Ирина вместе с Анной сели на скамейку в парке и начали болтать ни о чем. Стоял теплый июльский вечер, разговор плавно перетекал от одной темы к другой. Естественно, заговорили о музейном деле, о провинциальных собраниях, о том, что подчас даже сотрудники хранилищ точно не знают, какие раритеты содержатся в фондах.

– Нам повезло, – улыбнулась Анна, – мы состоим на дотации у иностранцев. Они богаты, гордятся своим предком, поэтому я могу себе позволить почти роскошь – нанять больше научных сотрудников. Хотя найти подходящего человека крайне трудно.

– Да уж… – подхватила Ира. – Ко мне недавно приезжала Зинаида из Поломны, ты ее знаешь, и жаловалась на кражу.

– Слышала эту историю, – поморщилась Аня. – Зина взяла на работу девушку, которая безупречно работала около двух лет, а потом вышла замуж за англичанина и уехала из России. Через какое-то время на аукционе всплыли иконы из собрания музея в Поломне. «Милая» девица сперла незарегистрированные экспонаты, и ни одна душа их не хватилась. Знаешь, а нас ведь тоже обокрали.

– Да ну? – поразилась Ирина. – Когда?

– Давно, – вздохнула Анна, – еще в начале 90-х. У нас, слава богу, площадей хватает, выставлено почти все, ничего в темном углу от глаз посетителей не спрятано. Но сама понимаешь, кое-что приходится реставрировать. В собрании была золотая чашка, принадлежавшая Наполеону. Подлинность вещи была подтверждена, она из так называемого походного набора императора. Еще одна такая же хранится во Франции, и тамошние музейщики мечтают заполучить нашу. Ну не стану тебя долго грузить… Короче, экспонат пропал, и это не сразу обнаружилось. Сигнализация не сработала, крышку витрины не ломали, открыли ключом, то есть орудовал кто-то из своих. Вор взял только чашку, остальные предметы аккуратно передвинул, дабы не бросалось в глаза, что единица хранения отсутствует. Правда выяснилась, когда по залам пошла группа посетителей, экскурсовод рассказала про личную вещицу Бонапарта и захотела показать чашку. Ба! Нет ее!

– Как она выглядела? – насторожилась Ирина.

– Ты прекрасно ее знаешь, это Мария Владимировна, она до сих пор на посту, – улыбнулась Аня.

– Я про чашку, – перебила Ирина директрису.

Та старательно описала пропажу. И тогда Павлова задала вопрос:

– Ты когда-нибудь встречалась с Альбертом Яковлевичем Ванюшиным? Он к вам приезжал?

– Ну ты даешь… – удивилась Анна. – Я же в вашем институте соискателем была, потом кандидатскую защищала. Алик моим научным руководителем был. Мы с ним тесно общались. Ванюшин наш музей любил, и когда я в Москву на консультации прикатывала, всегда про наше собрание расспрашивал. Я ему буклеты дарила, они у нас шикарные. А после своей защиты пригласила его в гости. И он приехал, много всего интересного моим сотрудникам рассказал, провел бесплатный курс лекций. Мне так перед ним неудобно было…

– Почему? – поинтересовалась Ирина.

Аня сдвинула брови.

– Ванюшин крупный ученый, мировая величина. Я не ожидала, что он примет мое приглашение. Что ему какое-то, пусть и хорошее, собрание в российской провинции? Альберта Яковлевича с распростертыми объятиями ждали в Эрмитаже, в Лувре, галерее Уффици. Слова: «Если захотите отдохнуть, вспомните о нас и приезжайте в любой день», я произнесла, понимая, что никогда не увижу своего научного руководителя в нашем тихом, богом забытом городке.

– А он заявился, – фыркнула Ира.

– Представляешь мою реакцию? Сижу в кабинете, вдруг стук в дверь и входит… Альберт Яковлевич. Я прямо онемела! А он говорит: «Вот, воспользовался любезным приглашением. Устал от суеты, взял отпуск, намерен отдохнуть от столичного гама».

Я постаралась ему праздник устроить. Поселила в резиденции, где мэр почетных гостей принимает, номер и питание бесплатно. Мы профессора по окрестностям повозили, ну и, конечно, музей в деталях ему продемонстрировали. Он везде прошел и все повторял: «Хорошо, когда деньги есть!» Отправился Ванюшин в Москву страшно довольный, благодарил нас.

– Так почему тебе неудобно было? – не поняла Ирина.

– Человек приехал расслабиться, а вместо этого читал лекции моим людям, кучу своего времени потратил! – всплеснула руками Аня.

– Понятно… – протянула Павлова. – А не знаешь случайно, чашку сперли до появления Алика или после?

– Прекрасно помню! – сердито воскликнула директриса. – У моего мужа пятнадцатого октября день рождения, и я с утра на работу не пошла, готовила стол для гостей. А в четыре часа дня позвонили, кричат: «Чашка Наполеона исчезла!» Я на службу помчалась и все по дороге думала: «Надо же было беде именно пятнадцатого произойти, весь праздник насмарку. Хорошо хоть Альберт Яковлевич ночью уехал, не при нем позор случился».

Вернувшись домой, Ирина отправила Анне копию арбузовской фотографии, и вскоре директриса музея подтвердила: на снимке запечатлена та самая чашка Наполеона, их исчезнувший экспонат. Но сделать со своим открытием Павлова ничего не могла.