—
—
—
Свобода и есть любовь, а ответная или безответная — это уже не важно. Ничто не важно, кроме любви. Бегая от нее, мы становимся похожими на дождевых червей, не понимая, что глупо биться головой об асфальт.
Мы постигали странное и нездоровое влечение, чтобы навеки вернуться к тому, что живет в каждом из нас. Комплекс? Страх? Моногамия? Любовь!
Романович уже вторые сутки лежал в моей кровати, лишь изредка выпивая стакан сока и съедая разогретую в микроволновке лазанью.
Я лежала и ногтями перебирала его кожу, шагая все выше, указательным пальцем провела по губе и спросила:
— И кто ты такой, Александр Романович?
— Я тебе новый диск запишу! И на обложке черкну «FUCK’ты: версия Романовича».
А я напоследок добавлю, что…
PostFuck’tum
Сюжет я все-таки решила сделать. Заставила Романовича взять в руки mini-dv камеру, схватила штатив, включила радио в его новой машине.
Мы направились в сторону МГУ, к первому гуманитарному корпусу, куда по обыкновению подъезжают сотни людей каждое утро, чтобы внимать сказанным преподавателями словам, а после заниматься случайным сексом.
Мимо нас прошла девушка лет девятнадцати, в пальто из тонкой кожи белого цвета, высокая, с холодными голубыми глазами и тонкими губами.
Мы предложили ей поучаствовать в стрит-токе. Она поправила волосы. Алек нажал rec. Я сделала пометку в органайзере «Катя, 19 лет».
— А что вы понимаете под случайным сексом?
Она немного смутилась.
— Когда выпиваешь три текилы, потом пару коктейлей. А дальше не помнишь. Наверное, это один раз.
— А если не один и без алкоголя? — и я, и Романович немного занервничали в ожидании ответа.
— Постоянный половой партнер. А кто иначе? Я сокращаю до ППП.
— У вас он есть?
— Я думаю, да, но точно не уверена.
Мы поблагодарили Катю. И рассмеялись.
Я сделала новую пометку «Ваня, 21 год».
— Что такое случайный секс?
— Когда случай выпадает. То есть идешь по улице, живешь обычной жизнью, а тут появляется случай, — он руками показал грудь четвертого размера и скорчил губки бантиком.
— А это факт или просто секс?
— Здесь у меня золотое правило: все случайно до трех раз, — мы с Романовичем начали считать.
— А дальше?
Ваня задумался.
— Слово «любовники» как-то устарело. И для этого надо быть женатым. Так что не знаю, как это назвать.
А я знаю — FUCK’т.
Третьей была девушка восемнадцати лет, только что поступившая на юридический, со странным именем Рамира.
— У тебя был случайный секс?
— Постоянно. Зачем ограничивать себя одним партнером. Нужно притереться, понять, что нравится, и только потом останавливаться.
— А что он для тебя значит?
— Да ничего, трахнулись и разбежались. Я робот, и сердце у меня пластиковое.
— Выключи камеру!
Я подошла вплотную к девушке:
— Глупенькая, это не пластик, это пластид. Ты еще наивно слепишь из него сердце и отдашь провода. Тебе еще будет страшно, кому ты подаришь детонатор. И дожди в Москве частые. Как замкнет.
Она испуганно убежала в сторону проходной, нервно пытаясь найти студенческий.
— Зачем ты ее так? — спросил меня Алек. — Неужто ответственность появилась?
— У меня какое-то отвращение к этим прошмандовкам. Даже я такой не была.
— А ты несколько лет назад послушала бы случайного встречного, вздумавшего кормить тебя советами?