Фуэте на пороховой бочке

Совершенно внезапно она села на пол, скрестив ноги и вытаскивая из сумки пуанты. Затем скинула сапоги и начала быстро шнуровать пуанты на своих ногах. В аудитории царило гробовое молчание.

– Одну минуту, сейчас я вам покажу, что теперь могу делать своими ногами. Одну минуту…

Настя встала на ноги, поднялась на носки и, внутренне перекрестившись, с большой амплитудой, четко и очень красиво стала крутить фуэте на больной ноге. Сколько она их прокрутила, никто не считал, включая и ее, – все находились в шоке.

– Не может быть… – прошептал один из эскулапов.

– Достаточно! – сама себя остановила Настя и присела в реверансе.

– Браво! – закричал председательствующий комиссии, и ее члены зааплодировали.

Анастасия поклонилась.

– Это все благодаря ему, доктору Петру Соколову. И ваши аплодисменты тоже – ему. А вы говорите, с палочкой… долго не практиковал… потерял сноровку и опыт… Да такие пациенты, как я, не простят вас, если вы не допустите его до операций! Медицина – его призвание!

Настя в обнимку с Петром вышли из здания медицинской академии. Остановились на ступеньках и оглянулись.

– Да… Тут тоже свои законы, в вашей строгой медицине, – поежилась Настя.

– И свои чудеса, – улыбнулся Петр.

– Когда приступишь к работе, мой хирург? – лукаво посмотрела на него Анастасия.

– Есть у меня одно дельце…

– Какое? – спросила она, поправляя ему шарф.

– Хочу увезти одну девушку в теплые края на недельку… Чтобы весь мир для нас двоих сузился до размера рая на земле, – ответил Петр.

– Но девушке не обязательно лететь в теплые страны, чтобы почувствовать себя счастливой. Мой рай – рядом с тобой. Однако я не против того, чтобы провести вдвоем несколько чудесных дней.

– Ты сегодня была прекрасна… так необычна… Я просто потерял дар речи! Не знаю, что тебе еще сказать…

– Не ты один! – легко толкнула любимого локтем Настя. – А если честно, это было мое лучшее выступление. И посвящалось оно тебе, твоим будущим пациентам и моему будущему в качестве педагога. Какая же я была глупая – думала, что не способна преподавать, не смогу найти общий язык с детьми, но увязла с головой в столь увлекательном деле. Считала, что не способна любить, и тоже просчиталась…

– Я никогда не дам тебя в обиду, – снова обнял Настю Петр.

– Нет, я тебя больше никому не дам в обиду. Маленькая, хрупкая балерина – это не про меня. Я – сильная женщина, и стала такой рядом с тобой и благодаря твоему доброму сердцу!

Настя с Петром поцеловались и пошли вместе, обнявшись, по одной жизненной дороге.