Fuga maggiore

«Здесь Камилл. Грустно. Кара, хочешь вместе поплачем? Нет-нет, не швыряй в меня веселыми картинками и не мечи яростные взгляды, все равно не устыжусь. Я на полном серьезе — мне страшно нравится Могерат, и терять такую замечательную игровую… хм, рекреационную площадку совсем не хочется. Я еще не до конца отошел от грубости Джао на Текире, и вторую подобную потерю подряд моя чуткая и ранимая душа не переживет. Так, старички, если я правильно понимаю ваши проблемы, вам просто не хватает морских свинок на Палле? Чтобы плотно отслеживать связь их нервных систем и околозвездных артефактов?»

«Здесь Харлам. Если игнорировать неподобающее использование терминов, в целом проблема сформулирована правильно».

«Здесь Камилл. Ну так у меня есть для вас решение».

«Здесь Карина. Заранее уверена, что оно мне не понравится. Чего ты хочешь?»

«Здесь Камилл. Я же говорю, что женщины иррациональны. Не беспокойся, Кара, через пятнадцать-двадцать тысяч текирских лет ты повзрослеешь настолько, что сумеешь рассуждать здраво… ну, почти всегда. А я вовсе не предлагаю для опытов хватать людей на улице, как делал папаша твоей ненаглядной Фуоко, и тыкать их иголками в нервы без наркоза. Наоборот. Вам придется ногами отбиваться от толп желающих присесть на тестовый стенд, или я не Игрок с тринадцатым местом в Рейтинге. Но сначала позвольте представить честной компании одного застенчивого юношу».

«Биката/Бойра в канале. День всем. Господин Тверек, господин Квентор, мы раньше не общались. Рады знакомству, просим благосклонности».

«Здесь Карина. Би! Откуда ты взялся на Палле? Почему со мной не связался? Я так соскучилась!»

«Здесь Биката. Привет, Кара. Бойра порекомендовала устроить сюрприз. Мне Лика все уши прожужжал о вашем паллийском веселье, да и Камилл постоянно теребит, вот я и решил ненадолго выбраться с Текиры в гости, своими глазами посмотреть. Я только что впервые трансграничный переход совершил, еще не оправился толком…»

«Здесь Квентор. Биката/Бойра, радость взаимна, благосклонность пожалована. Надеюсь, я правильно использовал катонийские ритуальные формулы? Однако, молодые люди, если вы намерены обниматься и дальше, я позволю себе откланяться».

«Здесь Биката/Бойра. Нет-нет, господин Квентор, нижайше прошу прощения. У меня и в мыслях не имелось впустую тратить ваше время. Однако я знаю, как массово привлечь добровольцев для опытов, скрыв суть происходящего и избежав нежелательных спекуляций. На Текире я специализируюсь на конструировании чоки и исследованиях с области небиологического интеллекта, и по ходу дела мне приходится заниматься схожими вещами. Плюс я немного подумал над вопросом, который Кара задавала несколько периодов назад — ну, насчет тренажеров. Я еще не прорабатывал детально схемы устройств, адаптированные к местным условиям, но суть концепции вот в чем…»

07.21.1232. Каолянь, Кайнань

«Рыба-меч» ощутимо вздрогнула всем корпусом и замерла. Причальные рабочие перехватили сброшенные канаты и принялись споро наматывать их на кнехты. Не дожидаясь окончания процесса, заскрежетал трап, выдвигаясь с правого борта. Юно бесстрастно ожидал завершения причаливания, опираясь о поручни на корме яхты и рассматривая порт и вздымающиеся за ним городские небоскребы.

Каолянь. Он уже трижды бывал здесь проездом в качестве курьера, но еще ни разу не попадал в сам город. Как-то не складывалось — и замечательно, что не складывалось. Тем достовернее выглядит его сегодняшняя операция. Что может выглядеть естественнее, чем любопытство? Прости меня, атара, в который раз мысленно обратился он к Суоко, но я не предаю тебя. Ты всегда знала, что в один прекрасный день я пойду своей дорогой. И я специально обставил все так, что твоя инкарнация в Ставрии не попадет под удар. Прости. Вряд ли мы еще хоть раз увидимся. Возможно, однажды удастся передать тебе весточку — последнюю, прощальную, все объясняющую, но лучше считать, что наш вчерашний разговор в Хёнконе стал последним. Моя вина перед тобой неискупима. И не только перед тобой — вину перед Кариной-атарой я чувствую не меньшую.

Простите меня все. Паладары хотят лишь добра, но без зла мир существовать тоже не может. Там, где есть свет, всегда сгущаются тени — а где, как не в тени, место изгою? Новый Хёнкон светел, безмятежен и целеустремлен, в нем больше нет места скверне аристократических кланов, но в нем нет места и родившимся до Удара.