Фуггази-Джаз

– А чего стоит твое обещание?

Исмаил безразлично плечами пожал – мол, думайте что хотите.

– У меня имеется только одно условие, касающееся лично вас, Петр Леонидович, – указал на меня пальцем Исмаил. – Вы должны подарить мне свои часики.

Я машинально приложил руку к груди, где в специальном внутреннем кармашке пиджака лежали подаренные Настей часы.

– Да-да, – подтвердил Исмаил. – Именно они.

– Зачем они вам? – удивился я.

– Ну, скажем так… – Исмаил посмотрел в потолок и щелкнул пальцами. – Допустим, я сентиментален и хочу сохранить что-то на память о нашей встрече.

– Я серьезно спрашиваю!

– Я тоже серьезен, как никогда. Вопрос ставится так: ваша жизнь в обмен на часы. Думаю, ваша жена будет только рада, узнав, что подаренные ею часы спасли вам жизнь.

– Не слушайте его, Петр Леонидович, – сурово заявил Вергилий. – Мы едем в Облонск.

– Дался вам этот Облонск, – едва заметно поморщился Исмаил. – Вы что, болото никогда не видели?

– В вагоне-ресторане вы начали что-то говорить о вторжении, – напомнил я Исмаилу.

– Я? – удивился тот. – Честное слово, не помню!

– Но вы понимаете, о чем идет речь?

– Конечно. Вторжение уже началось. И если мы хотим что-то ему противопоставить…

Вергилий нажал на курок, и короткая автоматная очередь разорвала Исмаилу грудь. Исмаил дернулся всем телом, будто его током прошило. Чуть приподняв голову, он удивленно посмотрел на растекающееся по груди красное пятно и едва слышно прохрипел:

– Тоска…

Из угла рта Исмаила вытекла струйка крови, и он упал на диван.

– Какого черта! – заорал я на Вергилия. – Он хотел что-то сказать!

– То, что он говорил, показалось мне довольно глупым, – спокойно ответил фокусник.

Он повесил автомат на плечо, повернулся к двери и проделал ряд замысловатых движений пальцами рук, временами касаясь дверного косяка.

– Но я хотел узнать!..

– Вы должны знать одно, Петр Леонидович! – Вергилий обернулся и показал мне указательный палец. – Мы едем в Облонск. Все. Точка.

Я медленно покачал головой.

– Я никуда с вами не поеду. Мне нужно вернуться в Москву и встретиться с майором Ворным.

Вергилий умильно улыбнулся, словно дивясь моей наивности.

– Еще раз повторяю, Петр Леонидович: я должен доставить вас в Облонск. И я сделаю это даже вопреки вашему желанию. И если вы не совершите какую-нибудь глупость, это здорово облегчит жизнь нам обоим. Надеюсь, это понятно?.. Ничего личного, Петр Леонидович, это работа.

Не успел он это сказать, как в стену купе, возле которой лежал мертвый Исмаил, что-то ударило с такой силой, что по желтой пластиковой облицовке пошла трещина.

– Сволочи! – Вергилий упал рядом со мной на диван. – Почему они ломятся сквозь стену?

Еще один удар. Затем – пронзительный, зудящий звук.

Сквозь стену пролезло полотно электропилы и быстро поползло вверх. Добравшись до верхней полки, полотно повернуло и стало чертить горизонтальную линию.

Я посмотрел на Вергилия. Вид у него было растерянный и – да, мне это не показалось – напуганный.

– Что, кончились домашние заготовки? – насмешливо поинтересовался я.

Мне, в отличие от иллюзиониста, было абсолютно все равно, что собираются сделать те, что сейчас ломятся в наше купе. Сегодня на моих глазах, пытаясь объяснить, что происходит, умерли два Исмаила. Быть может, третьему это наконец удастся?..

Если это бред, то рано или поздно я проснусь. Если же нет – Ахав обещал, что в случае неудачи можно будет вернуться и все повторить заново. Для этого нужно только не дать себя убить. Мне было не страшно, а безумно интересно.

Электропила поползла вниз.

Вергилий приподнял автомат и от пояса выпустил длинную очередь в стену.

Пила замолчала. Но лишь на несколько секунд. Затем она снова завелась, спустилась еще ниже и отрезала руку лежащему на диване Исмаилу.

– Нужно уходить, – сказал я Вергилию.

– Любой, кто переступит порог этого купе, будет разрезан надвое, – трясущимися губами сообщил мне фокусник.

– Ну, здорово!.. Это что, трюк такой?

– Не трюк, а моноуглеродная нить.

– А убрать ее нельзя?

– Нет. Я поставил катушку на таймер.

– И сколько еще нам ждать?

Вергилий глянул на часы.

– Час двадцать две.

– Ничего умнее придумать не мог?

– Я не знал, что они станут ломать стенку!

Вырезанный фрагмент стены отлетел в сторону. В открывшемся проеме показался мужик, которого Вергилий запер в туалете.

Фокусник выстрелил из автомата, и мужик вывалился из купе.

Но следом за ним уже лез другой. Молодой парень, интеллигентного вида, в очочках, одетый в серую клетчатую рубашку и застиранные джинсы. В руках у него была винтовка с примкнутым штыком.

Вергилий снова нажал на курок. Автомат выплюнул две последние пули, угодившие парню в грудь. И тот, с винтовкой наперевес, упал на фокусника, потянувшегося за подсумком. Штык по рукоятку вошел Вергилию в живот. Иллюзионист безумно вытаращил глаза, приоткрыл рот и почему-то показал мне язык.

Я не хотел даже думать, что он пытался этим сказать. Сунув пистолет за пояс – черт с ним, если выстрелит, не до того сейчас, – я оттолкнул сунувшуюся было в пролом бабулю в синеньком платочке и выпрыгнул в соседнее купе.