Фулгрим

— Локен не победил меня, — бросил он.

— А мне помнится, я видел, как ты лежал на спине после схватки, — заметил Тарвиц.

— Он сплутовал и нанес удар не по правилам, — возразил Люций. — Предполагалось, что между нами будет благородный поединок на мечах. Когда мы в следующий раз скрестим клинки, я непременно одержу верх.

— Если только до тех пор он не придумает новый трюк.

— Ничего не получится, — фыркнул Люций. Надменность приятеля в очередной раз поразила Тарвица, и он понял, что узы их дружбы значительно ослабли. — В конце концов, Локен просто незаконнорожденный грубиян, как и все прочие Лунные Волки.

— И Воитель тоже?

— Ну, конечно нет, — поспешно ответил Люций. — Но вот остальные ничуть не лучше варваров Русса, неотесанные, без намека на манеры и совершенство, присущего нашему Легиону. На Убийце, кроме всего прочего, было доказано наше превосходство над Лунными Волками.

— Наше превосходство? — раздался рядом чей-то голос.

Обернувшись, Тарвиц увидел, что рядом с ними остановился капитан Соломон Деметр.

— Капитан Деметр, — приветствовал он офицера, наклоняя голову. — Для меня большая честь снова с тобой встретиться. Прими мои поздравления по поводу захвата капитанской рубки командного корабля Диаспорекса.

Соломон улыбнулся и придвинулся ближе:

— Благодарю, но на твоем месте я удержался бы от таких выражений. Не думаю, чтобы лорд Фулгрим был доволен восхвалениями Второй роте. Но это так, между прочим. Я подошел сюда не для того, чтобы выслушивать похвалы в свой адрес.

— А для чего же? — спросил Люций.

Соломон не обратил внимания на его вызывающий тон:

— Капитан Тарвиц, во время повествования Эйдолона о войне на Убийце я за тобой наблюдал, и мне показалось, что лорд-командир рассказал не обо всем, что там происходило. Мне бы хотелось услышать твою версию событий, если ты понимаешь, о чем я говорю.

— Лорд Эйдолон описал кампанию так, как он ее воспринимает, — нейтральным тоном произнес Тарвиц.

— Ну же, Саул! Ты не против, если я тебя буду так называть? — спросил Соломон. — Со мной ты можешь быть откровенным.

— Почту за честь, — искренне ответил Тарвиц.

— Нам с тобой обоим известно, что Эйдолон выдающийся хвастун, — продолжал Соломон, и Тарвиц поразился откровенности капитана.

— Лорд-командир Эйдолон для вас старший по званию офицер, — вмешался Люций. — И было бы неплохо об этом помнить.

— Я разбираюсь в субординации! — огрызнулся Соломон. — И кстати, я старше тебя по званию. Прошу об этом не забывать.

Люций поспешно кивнул, а Соломон продолжил начатый разговор:

— Так что же в действительности произошло на Убийце?

— Только то, о чем рассказывал лорд-командир Эйдолон, — быстро ответил Люций.

— Это правда, капитан Тарвиц? — спросил Соломон.

— Ты посмел назвать меня лжецом? — возмутился Люций, и его рука метнулась к рукоятке меча, сработанного на Урале в кузницах клана Террават, еще во времена Объединительных войн.

Соломон заметил этот жест и, расправив плечи, повернулся к Люцию лицом, словно ожидая нападения. Если капитан Деметр был выше Люция, шире его в плечах и, несомненно, сильнее, то мастер меча был более поджар и скор. Тарвиц попытался прикинуть, кто одержал бы победу в такой схватке, но был благодарен судьбе, что она никогда не сможет состояться.

— Я помню, как ты пришел сюда в первый раз, Люций, — сказал Соломон. — Тогда я увидел в тебе задатки отличного офицера и превосходного воина.

Люций расцвел от удовольствия, но Соломон еще не закончил:

— Теперь я вижу, что ошибался. Ты всего лишь подхалим и льстец, не уловивший различия между совершенством и превосходством.

Тарвиц увидел, как лицо его приятеля сделалось багровым, а Соломон продолжал:

— Наш Легион сражается за чистоту помыслов, равняясь на Императора, возлюбленного всеми, но мы не должны стремиться стать таким, как он, поскольку Император — единственный и неповторимый над всеми нами. Не спорю, наши доктрины порой делают нас в глазах остальных надменными и запальчивыми, но в гордыне нет места безупречности. Никогда не забывай этого, Люций. Урок закончен.

Люций напряженно кивнул, и Тарвиц видел, что ему требуется все самообладание, чтобы не дать гневу вырваться наружу. Краска исчезла с лица Люция, уступив место бледности.

— Благодарю за урок, капитан. Могу лишь надеяться, что когда-нибудь я преподнесу тебе такой же.

Соломон лишь улыбнулся, а Люций коротко поклонился и развернулся, направляясь к Эйдолону.

Тарвиц с трудом удержался от усмешки.

— Ты же понимаешь, что он никогда этого не забудет, — предупредил он Соломона.

— Вот и отлично, — ответил Соломон. — Возможно, он что-нибудь усвоит.

— Я бы не стал на это рассчитывать, — усомнился Тарвиц. — Он не из тех, кто быстро учится.

— В отличие от тебя, не так ли?

— Я стараюсь служить в полную силу своих способностей.

Соломон рассмеялся:

— Надо отдать тебе должное, ты очень тактичен, Саул. Знаешь, при первой встрече я принял тебя за обычного линейного офицера, но теперь начинаю думать, что ты способен на великие дела.

— Благодарю, капитан Деметр.

— Соломон. А поскольку наше собрание закончено, я думаю, мы с тобой можем поговорить.