Фундамент Великой Молдовы: Как рождается новая национальная идеология

Вариант первый — «мультикультурное общество». Это популярное в Западной Европе понятие не случайно взято нами в кавычки — никакой «мультикультурности» на самом деле не существует. Жизнь «мультикультурных» стран характеризуется тем, что межэтнические взаимоотношения в них обострены до предела. Власть фактически лишена контроля над деятельностью национальных диаспор, в перспективе грозящих образовать на территории государства ряд сепаратистских анклавов, или, что более вероятно, попросту ассимилировать коренное население. Постоянные брожения среди мусульманского населения Франции и Великобритании, проблемы с мигрантами из стран бывшего соцлагеря — всё это грозит в ближайшем будущем стать для западной цивилизации проблемой номер один. Такие термины, как «толерантность» и «политкорректность» уже давно являются синонимами слабости, конформизма и политики постоянных уступок: на глазах у всего мира Европа превращается в Азию. Процесс этот, судя по всему, принял необратимый характер.

Вариант второй — «имперский авторитаризм». Эта схема, основанная на жёстком диктате единого центра, железной рукой подавляющего все проявления национального самосознания, веками функционировала в России. Россия, которая, как показывает история, не может существовать ни при какой власти, кроме тоталитарной, в том или ином виде эксплуатировала имперскую идею со времён Петра I. По ныне действующей российской конституции, государство имеет федеративное устройство, однако в реальности все субъекты федерации управляются из Москвы. Как уже говорилось выше, подобная модель подходит лишь для полицейских стран. Малейшая слабость власти мгновенно порождает сепаратизм и неминуемо ведёт к кровопролитию. Однако нынешняя молдавская власть предпочитает именно такую схему. Кишинёвский унитаризм, основанный на насилии, на каждом шагу подтверждает свою неэффективность, но наше руководство со свойственным ему упрямством продолжает идти проторенным российским путём.

И, наконец, третий вариант — конфедерация, она же договорная федерация. Подобное государственное устройство характерно для малых стран, имеющих нейтральный политический статус при очень высоких экономических показателях. Самым ярким примером здесь является Швейцария, разделённая на ряд германо- и франкоязычных кантонов, каждый из которых обладает самоуправлением и имеет представительство в нижней палате парламента. Швейцарская демократия, основанная на конфедеративных началах, является одной из самых эффективных в Европе. Двадцать шесть самостоятельных административных единиц и четыре официальных государственных языка никогда не становились помехой государственному единению. Швейцария на данный момент, если так можно выразиться, является куда в большей степени Европой, чем Англия, Франция или Германия, погрязшие в этнических и религиозных дрязгах.

В нынешней Молдове есть политики, которые берут Швейцарию в качестве объекта для подражания. Откровенно смехотворные заявления того же Думитру Брагиша о намерении едва ли не за пару лет превратить нашу страну в цветущий альпийский рай, известны всем. Время его премьерства убедительно доказывает ценность его слов. Однако в отношении государственного устройства Швейцария продолжает оставаться для Молдовы вполне приемлемым образцом.

Превращение нашей страны в конфедерацию по типу швейцарской могло бы способствовать решению многих фундаментальных внутриполитических проблем. В частности, повышение роли Комрата мгновенно остановило бы рост протестных настроений в Гагаузии. Преобразование унитарной республики в равноправное молдо-гагаузское содружество стало бы первым шагом по искоренению наследия полицейского режима Воронина, являющегося очагом постоянной напряжённости в регионе. Становление Молдовы в качестве мирного, цивилизованного, экономически развитого государства, невозможно без полного пересмотра существующих отношений центра с Гагаузской автономией, уже давно лишённой всяких прав. Основой будущих отношений должен стать равноправный договор между Молдовой и Гагаузией.

Распределение властных полномочий между Кишинёвом и Комратом устроило бы как Европу, совершенно не заинтересованную в эскалации любого конфликта в бассейне Прута и Днестра, так и Россию. И в этом случае, можно было бы говорить о вполне реальном, а не декларативном нейтралитете нового государства. Более того, создание молдо-гагаузской конфедерации на данный момент является единственным способом вернуть Приднестровье. В случае успешности этого проекта Приднестровье, возможно, увидит, что перспектива быть вечным пасынком России, доставляющим столько хлопот и не очень ею любимым — не единственный вариант для полноценного и относительно безопасного развития и захочет заключить равноправный конфедеративный договор с Молдовой и Гагаузией, стать полноценной частью нового государства.