Функции "младших героев" в эпическом сюжете

О мифологическом значении первого подвига в судьбе героя А.Ш. Кичиков пишет в связи с обретением героем "взрослого" имени: "Акт переименования несет в себе мифологический подтекст. Юный безымянный герой, совершивший первый подвиг, – это герой, совершивший... поход в иной мир, что равнозначно воскресению из мертвых" [Кичиков. С. 49], иными словами, первый подвиг соответствует инициации. Теперь нам становится понятна необъяснимая доселе жестокость главного героя, который посылает "младшего героя" (не только структурно младшего, но и юного!) на верную смерть – перед нами трансформированные инициатические представления. Однако это объяснение отнюдь не снимает упомянутую ранее тему ревности к силе юного героя и страха перед этой силой. Хорошо видное в классическом эпосе, оно уже намечено в архаике и присутствует, например, в бурятской сказке о Джангаре: Жагар-хан страшится силы своего чудесного сына Эдир-Сумуна и ссылает его в глухую тайгу [Кичиков. С. 103]. Дальнейшие события этой сказки соответствуют структуре тууль-улигера: это свадебная поездка Эдир-Сумуна и спасение им отца из плена – то есть мы видим здесь архаичную форму "Ссоры" (отец в роли "эпического государя", сын в роли лучшего богатыря, изгнанного за то, что он – лучший).

Сюжеты большинства монгольских сказаний "Джангара" содержат один и тот же сюжетный ход: один из богатырей Джангара (как правило, Хонгор) в одиночку выходит биться против враждебного хана, причем Джангар дает ему свое оружие и коня; герой возвращается с победой. Затем Джангар спрашивает, кто готов отправиться на бой с мангусом, и, когда вызывается тот же богатырь, хан отказывает ему в своем оружии и скакуне. Герой отправляется биться своим оружием на своем коне; терпит поражение, попадает в плен. Джангар едет на его поиски, бьется с мангусом, однако у Джангара ломается пика и хан вынужден спуститься к чудесному кузнецу, который и чинит оружие. Джангар снова вступает в бой, одерживает победу и освобождает плененного героя. Помощь Джангару оказывает некий "плохонький мальчик", причем в различных версиях этого сюжета он участвует либо в первом, либо во втором бою Джангара (Пересказы этих песней см. [Кичиков. С. 105-112]).

На первый взгляд, поведение Джангара здесь крайне нелогично: неясно, почему он оказывается дать Хонгору свое оружие, если сам же предлагает ему выйти на бой. Мы полагаем, что в данном случае ответ на этот вопрос не следует искать в "психологии" героев – поступок Джангара следует признать немотивированным, точнее, его мотивация находится в подтексте сказания. Мы можем предложить два варианта объяснения, дополняющие друг друга. Первый: всевластие структуры – мотив "Едва-не-гибель младшего героя" настолько широко представлен в тюрко-монгольском эпосе, что для вступления Джангара в бой просто необходимо, чтобы кто-то из его богатырей предварительно потерпел поражение, а поскольку этот богатырь могуч, то его необходимо искусственно ослабить (этим ослаблением певец как бы оправдывает поражение Хонгора). Второй вариант объяснения: Хонгор не просто терпит поражение, его утаскивают в преисподнюю и там подвергают пыткам – то есть в пленении Хонгора отчетливо проступают черты инициации; в этом случае Джангара действительно можно рассматривать как сознательно обрекающего Хонгора на гибель – но на гибель временную, на инициатическую трансформацию. Никакого соперничества между главным героем, каким здесь выступает Джангар, и "младшим героем", каким оказывается Хонгор, здесь нет.

Ту же внешнюю нелогичность (при полном отсутствии враждебности между богатырями) и ту же мотивацию на уровне подтекста обнаруживаем в калмыцком сказании "О том, как Прекраснейший в мире Мингьян пригнал Джангару табун золотистых скакунов Тюрк Алтан-хана" (Овла, VI) [Здесь и далее мы используем следующие сокращения: Овла – Джангар, М., 1990; Малодербет. – Джангар. Малодербетская версия. Элиста, 1999.]: Савар и Хонгор оставляют Мингьяна одного биться с врагом, хотя они обещали помочь, и вступают в бой только после того, как Мингьян попадает в плен. Эксплицитная мотивировка их поступка – они задержались из-за пира!

В калмыцкой "Джангариаде" мотив "Едва-не-гибель младшего героя" является одним их сюжетообразующих, поэтому мы охарактеризуем сказания в общем виде. Самый яркий пример находим в сказании "О победе Джангара над мангасовым Уту-Цаганом", во второй части которого в бой одним за другим вступают всё более сильные богатыри после того, как противник (с каждой стороны) сразил предыдущего, финал боя – поединок предводителей, которые мыслятся сильнейшими из воинов (Малодербет. I, 560-624). Этот сюжет открывает нам не внутреннюю, связанную с мифологическим подтекстом, а внешнюю причину популярности мотива "Едва-не-гибель младшего героя" – эта причина связана не с текстом, не со сказителем, а со слушателями сказителя, с проблемой восприятия эпоса – появление второстепенных героев служит своеобразной подготовкой к выходу на сцену основных персонажей.