Функция. Часть 3

Причины, вообще-то, были. Целых три: в ноге и еще по одной в каждом плече. Но раны уже затянулись, так что я мог себе позволить их великодушно игнорировать.

На меня смотрела полтора десятка стволов. Блин, а ребята умеют прятаться! И, главное, где? Тут же пустыня, мать её! Сковородка с очень небольшим количеством укрытий!

Все в одинаковом камуфляже песчаной расцветки, с выкрашенными в тот же цвет штурмовыми винтовками причудливой формы – я не сразу опознал французские «Famas». С очень серьезными лицами профессионалов, одинаково готовых убивать и умирать. Плохо, блин! Такие могут и по своему палить, чтобы убить врага. Вот тот снайпер, например, который трижды меня подстрелил, сейчас целился мне в голову.

Пленник дернулся, оцарапав себе шею, и что-то гортанно выкрикнул. Смысла я не понял, хотя и узнал язык. Просто французский не был человеку родным, и говорил он как тайцы на английском, вроде и слова знакомые, но ни черта не поймешь.

– Не надо убивать своего, чтобы добраться до меня! – на таком же корявом французском, как и у пленника, крикнул я. В голове хранилось множество языков, а вот работать над произношением времени не было. – Я действительно не враг. Но если вы сейчас мозги не включите, придется вас убить! А я потом буду переживать.

Бойцы молчали. Ситуация становилась все напряженнее. Не выдержав, я выматерился и тут же услышал от одного из солдат:

– Ты русский, что ли?

На великом и могучем, если что.

– Таги-и-ил! – с наносной придурью отозвался я.

Мужик не ответил, но дал знак своим товарищам опустить оружие. И они послушались. Градуса где-то на три сдвинув стволы вниз.

– Кто ты такой? – снова спросил боец.

Теперь, когда мы начали разговаривать, я смог его разглядеть. Среднего роста, худощавый, с лицом, измазанным серой и коричневой краской. С холодными серыми глазами. Матерый волчара лет тридцати-тридцати пяти.

– А вы, мать вашу, кто такие?

– Уверен, что именно ты имеешь право задавать вопросы?

С этим непониманием нужно было кончать! А то будем тут балакать до морковкина заговенья и ни к чему не придем.

Оттолкнув пленного, я скользнул в сторону, вперед, затем снова в сторону и, наконец, оказался за плечом у земляка. Двигался так, чтобы бойцы не начали стрелять по мне без опасения задеть своих.

– Я уверен. А ты?

Надо отдать ему должное – даже не вздрогнул. С ленцой повернул голову в мою сторону, оглядел, щурясь.

– Из этих, что ли?

– Ты каких «этих», братишка, имеешь в виду?

Военный явно уже встречался с функциями…

– Тех самых. Которые одержимые.

…но понятия не имел, с кем столкнулся. Обычная для людей ситуация – поторопиться с навешиванием ярлыков, чтобы сделать неизвестное хоть сколько-нибудь понятным. Я, помнится, тоже когда-то называл новусов мутантами, а дефектов оборотнями. Так что «одержимые» не самый плохой вариант.

– Знаешь, такой блудняк сейчас всюду творится, разобраться трудно даже тем, кто в теме. Но для простоты скажу: есть плохие парни, а есть хорошие. Я из последних, пришел убивать плохих.

– Ага. Все просто.

– В жизни всегда все просто, не верь тому, кто говорит иначе. Но если тебе нужны подробности, их есть у меня. Только не так вот, на бегу. Сядем поговорим. Можете меня даже под прицелом держать, если спокойнее будет. Только не стреляйте – обижусь.

Думал боец недолго. Полагаю, в принятии правильного решения ему помогли покрытые свежей кровью дырки в моей одежде, за которыми виднелась зарубцевавшаяся уже плоть. Он коротко кивнул, отдал какую-то, явно шифрованную, команду и знаком руки пригласил меня к камню, за которым прятался снайпер. Его люди, вероятно, все-таки он был командиром данного подразделения, а не тот, кого я таковым посчитал сначала, снова попрятались. Встали в дозор или что там еще военные делают.

– Захар, – представился мужчина, усевшись на землю метрах в трех от меня. Винтовку отложил, но недалеко, так, чтобы иметь возможность схватить ее за долю секунды. – Шеф-капрал второго полка Иностранного Легиона.

Ну, я так и понял. Военное подразделение на территории бывшей французской колонии – кем бы еще могли быть эти солдаты?

– Иван. Тип Ликвидатор. Новус, – отрекомендовался я в свою очередь. – Прежде чем я все тебе объясню, скажи, как вы выжили?

Он дернул уголком обветренных губ, но кивнул, признавая мое право на этот вопрос.

– Были в учебном рейде. Трехсуточном, полностью автономном. Полный взвод с приданными специалистами. Восемь дней назад часть бойцов сделалась одержимыми.

На последнем слове он внимательно впился взглядом в мое лицо, ища реакцию на подобное заявление. Я только моргнул, обозначая, что принял к сведению и предлагаю продолжать.

Большая часть людей до сих пор не знали о вторжении. А про новусов информацию доводили только до тех, кому это было положено знать. Слухи, если и просачивались на уровень широкой общественности, так и оставались слухами. Сверхлюди попадали в новости, но продолжали оставаться сетевым фольклором. Экранизация комиксов очень этому помогала.