Funny Children's Stories. Bilingual Edition

And there is another one: “Unload the donkey.” Now whoever is first faces the biggest difficulty. The rest is pretty simple: “To America — for gold,” “From America — with crap.”

And only at the very end, when we shout “Aim, Load, Fire,” then the one who is “it” may be “fired” in such way that he will not be happy at all.

“Aim” is when the one who is “it” is turned to the spot to which he should fall. “Load” — this is clear. Before “Fire,” there may be “Check fuse,” which is also clear. And then comes — “Fire.” Here we hit the behind of the guy who is “it” with our behind. And if an older boy does that, he can send “it” flying pretty far.

When Mom heard about all these “To America — for gold” and “From America — with crap,” she told Dad that she had thought that everyone respected Americans. But then she realized that everyone hated them.

And Dad said that actually, both were true. He said that it was a Russian tradition to treat Americans with a reverent hostility.

Older boys do not play Donkey often. And even if they play it once in a while, then afterwards they go back to playing Leap Over.

Some of our boys do not play Leap Over not because they are afraid to hurt themselves but because of their clothes. If you rip your uniform, you will have to go to school in the ripped uniform for many months until it is too small for you. And some have to wear it even afterwards.

Last week, one of our boys changed after school. He put on his gym uniform. I mean he put on the clothes we wear during gym class. And since he played Leap Over all day long, he ripped his gym uniform so much that it needed major repairs.

Next day we had gym class. And the boy who tore his gym uniform told our PE teacher that he could not go to class because he did not have his uniform. To be more accurate, he, for some reason, lied a little and said that he forgot his uniform at home.

The PE teacher made him undress. But it had become really cold outside in literally just one day. And the boy had to do all the exercises in his underpants. I must say that our boys did not laugh at him. And the girls did not even look at him.

I did not laugh either. I just kept thinking, what if that had happened to me. I mean, what if I had forgotten my uniform at home. And because of these thoughts, I became so scared that I was pretty far from wanting to laugh.

At home I told my mom that from that moment on, every evening before gym class, I would hang the bag with my uniform on the door so as to not forget to take it with me to school in the morning. And I thought that I was beginning to have a kind of reverent hostility for the bag with my uniform.

But my mom liked that I suggested hanging the bag with my uniform on the door. And I heard her telling Dad that at last the child was beginning to show some sense of responsibility.

Этюд Крейслера

Когда я беру скрипку в руки, мне всегда хочется пойти в туалет. Но не потому, что мне не нравится играть на скрипке. Мне нравится играть на скрипке. Очень нравится. Ну, то есть моя мама считает, что мне очень нравится играть на скрипке. Она говорит, что это большое, огромное удовольствие.

Ну, на самом-то деле — это большое удовольствие, когда человек хорошо играет. А у меня пока ещё не очень хорошо получается. То есть, конечно, гораздо лучше, чем когда я по пустым струнам смычком водил. У меня тогда голова начинала кружиться. Меня тошнило, и я даже как-то в обморок упал. А сейчас уже не так противно получается.

Но почему-то никто не понимает, как люди учатся играть. Когда к нам гости приходят, то каждый раз кто-нибудь из них обязательно обо мне вспомнит и попросит сыграть на скрипке.

Они, наверное, думают, что я им «Цыганские напевы» или «Чардаш» Монти должен сыграть. А я не могу им сыграть «Цыганские напевы» и не могу сыграть «Чардаш». Я могу только принести пюпитр, поставить на него ноты и сыграть что-нибудь скучное.

Сейчас, например, я могу им сыграть этюд Крейслера. И все наши гости тогда сразу же со своих стульев попадают. А попадают со стульев они потому, что сыграть этюд по-человечески у меня не получится. Я этот этюд ещё только разучиваю. А то, что я играл в прошлом году на экзамене, я уже забыл. Хотя, честно говоря, я бы мог по нотам сыграть то, что играл в прошлом году. Но где эти ноты найти, никто не знает.

Ну и, конечно, я не могу всё это объяснять гостям. Раньше я пытался что-то им объяснить. Но они тогда говорили, что я веду себя, как настоящий артист. И это было очень обидно и смешно одновременно. И я, на самом-то деле, не понимаю, при чём тут настоящий артист.

А теперь я даже не пытаюсь нашим гостям ничего объяснять. Я просто говорю, что играть не хочу. Когда же они начинают настаивать, я говорю, что хочу пойти в туалет. И это всегда — правда. Потому что, как только первый гость вспоминает про меня и про скрипку, мне сразу же хочется в туалет.