Фунт лиха с изюмом

«Тебе уже исполнилось семь лет, ты уже большая, теперь ты идешь в школу, ты должна делать домашнее задание, тебе уже пора помогать дома по хозяйству. А вот тебе уже и восемь, ты одна будешь приходить со школы домой, и ты можешь сама себе разогреть еду. А вот и девять лет, уже хорошие девочки готовят себе сами, моют посуду». И так далее…

В семье Мирославы к этим ограничениям добавлялись свои семейные, касающиеся отношений с противоположным полом. Почему-то для ее родителей, у которых она была долгожданным и единственным ребенком, тема мальчиков была самой болезненной. Они все были исключительно плохими, хулиганами, драчунами. От них надо было держаться подальше, уж ни в коем случае не дружить. С возрастом тема «дружить» так и не поднималась, и парни оставались всё такими же плохими, только добавлялись дополнительные, еще более отвратительные качества.

«Им всем от тебя надо только одно. Молодежь ведет себя отвратительно. Целуются, всякий стыд потеряли. Ребята обжимаются, лапают девушек, позор такой. Да и вообще, курят… пьют, а там и до постели недалеко, а дальше – беременность, позор. А если аборт, то бесплодие…» И проклятие, проклятие, проклятие!

Мирослава с детства понимала, что мальчики – это зло. И при этом она испытывала странные чувства. Уже в старшей школе ей нравился один мальчик, но Мирослава даже самой себе в этом боялась признаться, чувствовала себя скверно, избегала смотреть в глаза матери. Такое нервное напряжение привело ее к бессоннице, в чем она тоже не стремилась признаться родителям. Девочка боялась, что они обвинят ее в «любовной лихорадке», в том, что она по ночам думает о мальчиках. Чтобы убить время, Мирослава, или Мира, как ее называли родственники, стала по ночам читать книги. Она проглатывала их залпом, уходила в школу с красными глазами и все больше замыкалась в себе.

Мира дошла, фактически, до раздвоения личности. Ночами ее ждали отчаянные пираты, бороздящие океан, которые больше всего на свете ценили свободу, и тем не менее влюблялись и были готовы умереть за свою любовь. Ее ждали смелые мушкетеры, сражающиеся за своих дам на дуэлях. Ее ждали рыцари, которые доказывали свою силу на рыцарских турнирах, выбирали там себе даму сердца и потом, на полях сражений, прославляли ее имя. И везде процветала любовь. Мира, погружаясь в этот мир, вместо маленьких черных букв видела огромные цветные картины. Она даже чувствовала дуновение ветра в своих волосах, когда скакала на коне, прижавшись к сильной спине своего рыцаря, который только что спас ее от банды преступников.

А в обычной жизни у Миры ничего не было. Она даже за руку не держалась ни с одним мальчиком. Да и не тянули они на сказочных принцев и пиратов. Со временем мечты Мирославы о мужчине из дамского романа перешли в режим ожидания, и это затянулось уже до 30 лет. Некоторые ее одноклассницы и однокурсницы давно вышли замуж, родили детей, многие состояли просто в гражданских отношениях, и уж явно никто не витал в облаках.

Первой у Мирославы ушла мать. Перед смертью даже она сказала дочери, что пора бы взяться за ум и создать семью.

– Внуков так и не дождусь. Ну ты же хорошенькая у меня. Почему не посмотреть на солидного, порядочного мужчину? Сосед вот на тебя заглядывается. Вдовец, дача, машина… все есть. Преподаватель твой оказывал знаки внимания. Состоятельный и надежный.

– Так он старый, – фыркнула Мира.

– Да что значить «старый»? Какие-то двадцать лет! Вечно ты так! Этот молодой, тот старый, этот тощий, этот толстый. Ты словно идеал какой-то ищешь! Ну нет же идеальных людей! Пора и о потомстве задуматься, не девочка уже! – сокрушалась мать.

– Я без любви ни за кого не выйду, – твердо заявила Мирослава.

– А есть она, любовь-то эта? Чего ты ждешь? Не пойму. Что мы с отцом сделали не так? Все для тебя делали. Берегли. Когда ты специальность себе эту никчемную выбрала – художница… Даже это разрешили, хотя лучше бы ты была врачом или педагогом. Твердо бы стояла на ногах. Запрещали мы тебе таскаться по дискотекам и общаться с мальчиками… Ну было это. Так это когда было? Берегли мы тебя. Маленькая ты еще была, глупая. Боялись мы за тебя. Не хотели, чтобы в подоле принесла. Так это нормально для любящих родителей. Сейчас-то уже можно…

Мира рассмеялась.

– Сейчас уже поздно начинать. Нет у меня опыта общения с мужчинами, да и не нравится мне никто. Вы так долго мне внушали, что хуже них ничего не может быть, что я поверила, – отвечала Мира и продолжала ждать и мечтать.