Фунт лиха с изюмом

– Я сказала – всё! Быстро собирайся!

– Друг! Мы же еще увидимся? – покачнулся Витольд Леонидович с тоской во взоре, понимая, что энергия этой женщины очень мощная, и Яна таки оторвет от него московского товарища.

Яна перевела взгляд на профессора, который тоже уже успел покрыться щетиной цвета соли с перцем.

– А у меня и для вас дело есть! Вот! – Она поставила перед ним черный пакет.

– Что это? Коньяк… или виски?

– Это орхидея «Дьявольское копытце». Она уже дала показания в полиции, ее изрядно помяли. Надо реабилитировать, ну и пристроить куда-нибудь. Вы же специалист!

У профессора так вытянулось лицо, что на мгновение Яне стало его даже жалко.

– Копытце?! Вы с ума сошли! Оно же очень опасное!

– Вот-вот, поэтому тоже руки в ноги и вперед! Пока эти животные не закусили им! Давайте, профессор, я в вас верю!

Биолог протрезвел на глазах. Он словно окаменел. Стоял и таращился на черный пакет, словно в нем была взрывчатка.

Яна покинула морг с Олегом Адольфовичем в одной руке и чемоданом в другой.

– Мы что, прямо домой? – не верил он.

– Прямо на вокзал. Сапсан – быстрый поезд.

– Ты увозишь меня из сказки, – ныл Олег, пытаясь идти заплетающимися ногами.

– Я спасаю тебя для будущих подвигов.

– А мы еще вернемся? – смотрел он на Яну так, словно она была его матерью и решала всё только единолично.

– Вернемся, вернемся…

Олегу Адольфовичу не надо было знать, что так экстренно она сорвалась из Питера именно из-за него. У Яны душа была не на месте из-за запоя патологоанатома, ведь это она вытащила его в Питер. Она же и должна была спасти. Ну, и, конечно, она снова бежала от Мартина.

Накануне состоялся тяжелый разговор. Мартин пришел к отелю, где Яна жила вместе с Клавдией Ильиничной, и вытащил ее в бар к барной стойке.

– Меня не надо больше охранять, всех злодеев обезвредили, – сразу же заявила она ему.

– Зачем ты так… Ты же знаешь, что я все время хочу быть с тобой. Я слышал, что ты согласилась подрабатывать в центре? Так это здорово, мы будем чаще видеться, – обволакивал он ее томным взглядом.

– Я еще не дала согласия. Понимаю, откуда ветер дует. Спелись? – усмехнулась она.

– Карл – отличный мужик. Но то, что я съездил ему… я не жалею. Давно хотел. Он действительно страдает.

– А вы вместе кружок откройте по страданиям по Яне Цветковой.

– Интересный ты человек. Меня тебе не жалко, зато орхидею, что может убить любого, мы спасаем, – отметил Мартин.

– Она – растение, у нее мозгов нет, а у людей… В общем, они должны сами отвечать за свои поступки, – парировала Яна.

– Я бы тоже хотел стать растением для тебя. Ты посадила бы меня в горшочек, поливала бы водичкой…

– Я?! Да у меня выживают только бумажные цветы, потому что поливать забываю. Прихотливую орхидею я пристроила в надежные руки. Она не предавала меня.

– Яна! Ну сколько ты еще будешь меня наказывать? Я хочу сделать тебе предложение. Стань моей женой, – вдруг сказал он ей.

Яна замерла и так пристально уставилась в его лицо, словно не досчиталась там нескольких веснушек. И впору было вызывать полицию для расследования пропажи или кражи.

– Интересно… Я так этого хотела и ждала. Нам всё время что-то мешало. А сейчас случилось самое страшное. Держись! Я отвечу тебе – нет.

– Почему? Ты не могла так вот просто разлюбить меня, хоть я и наломал дров. – Мартин был просто в отчаянии.

– Я не разлюбила и не разлюблю. Просто мы потеряли самое главное, что должно быть в паре, – доверие. Без этого никак. Как ты мог подумать, что я тебе изменила?

– Трудно было не поверить. Я же видел собственными глазами! А что я должен был подумать?

– Что угодно, только не это, – упрямилась Яна. – А мне теперь к чему готовиться? Что при каждой ссоре ты будешь укрываться в своем клубе в компании полуголых девиц, а наутро смотреть на меня щенячьими глазами, просить прощения и говорить, что не помнишь, было у тебя что-то или нет? Я не о такой жизни мечтала.

– Ты же знаешь, Яна. Я никогда так не делал и не сделаю больше. Я не знаю, что на меня нашло. Феромоны твоего «дьявольского копытца» отравили и меня.

– Если бы это было так… Я отказываю тебе, Мартин.

– Яна, скажи, что хотя бы подумаешь. Спасибо за новогодний подарок.

– Не сверни на нем шею, – встала она с высокого стула. – Я устала, пойду спать.

– Тебе всё же не безразлично, что будет со мной? – На Мартина жалко было смотреть.

– Дурак ты… – она приподнялась на мысочках, так как вышла к Мартину не на шпильках, а в тапочках, и сразу же стала много ниже, и поцеловала его в щеку. – Береги себя и свою шею. Она тебе скоро пригодится.

Яна резко развернулась и побежала, пряча слезы.

Суета Московского вокзала была похожа на муравейник – люди метались во все стороны, что-то волокли, тащили огромные тюки, дети плакали, носильщики кричали: «Поберегись!» Всю эту кутерьму заглушал голос объявлений, смысл которых было невозможно из-за гвалта уловить.

Яна с Олегом Адольфовичем заняли свои места в «Сапсане». Поезд тронулся.

– А поезд, действительно, быстрый, – припал к окошку Олег Адольфович.

– Ты бы не смотрел так. Голова закружится, – предостерегла Яна.

– А тут пиво разносят?