Фунт

Бомж с улыбкой вернулся на свое место и снова стал закидывать в брюхо продукты.

— Значит все хорошо и можно расслабиться? — уточнил Сера.

— Конечно, можно расслабиться. Если хорошо расслабится, то может Господь сказать тебе: «Встань и иди». А если Бог тебя послал, что может быть лучше.

Миша снова налил себе грамм 150.

— Я вообще-то себя ограничиваю, — прокомментировал он, когда Сера в очередной раз отказался, — но сегодня же волшебный день для меня. Первый раз в жизни меня посетили Божьи посланники.

Сера с Лизой засмеялись.

— Мы сами по себе гулялы, — сказала Лиза.

— Не маскируйтесь. Я в курсе — сказал Миша. — Мне Господь сказал вчера грозно так: «К тебе завтра придут мои посланники, помойся чуть-чуть. А то воняет, сил нет. И трусы постирай». Дал Он мне мыло и немного шампуни. Я весь вечер вчера плескался. Даже каноны сократил, а то не успевал. Хотел даже побриться, но Господь сказал: «так сойдет».

Сера и Лиза опять засмеялись.

— Смейтесь, — сказал бомж, — над Микки Маусом не грешно посмеяться, а даже богополезно бывает. Без смеха не бывает человека, а человека Божьего тем паче. Поржать иногда все равно, что помолится. Особенно для лошадок. «Угрюмый вид — в душе бандит» — как говорил Семен Курский.

— Нас ищут, — сказал Сера, прерывая Микки Мауса, — точнее вас ищут плохие люди.

— Плохие люди? Прекрасно. Как они поживают? Давненько я их не видел.

— Это не так забавно, как кажется. Им нужна Игла. Вы же Эгг?

— Эгг, да и только, — сказал Микки Маус смеясь, — знаю, зачем они бегают, а они не знают, зачем бегают.

— Вы последний из общества Хютеров, оставшийся на свободе. Себя я не считаю, потому что я всего лишь глупый утенок, — терпеливо продолжал тему Сера.

— Повстречались как-то раз Дональд Дак и Микки Маус, — сказал бомж, продолжая смеяться.

Сера вежливо улыбнулся.

— Смешно, — сказал он, — но не так как хотелось бы. Это война и мы почти проиграли. Или нет?

— Или да. Дезертиры обожают войнушки. Ты то, что распереживался?

Сера задумался. Он не понял, что имеет в виду Микки Маус.

— Скажите лучше, почему среди святых нет ни одного кастрата? — задал бомж неожиданный вопрос.

— Правда? — удивилась Лиза.

— Правда, — ответил бомж.

— И почему? — спросила девушка.

— Потому что надо. Без надобности, но надо. Причем больше зрения, слуха и обоняния. Слепых, хромых, глухих — сколько угодно, а кастратов нет, — с непонятным воодушевлением сказал Микки Маус. — Загадка природы. А загадки природы Бог загадывает, а Святой дух разгадывает. Тянут-потянут, вытащили репку. Может еще по Божей водице? — спросил бомж, поднимая коньяк. Осталось меньше половины.

— Давайте, — сказал Сера. Он понял, что без алкоголя ничего не поймет. Они выпили. Лиза за компанию допила оставшееся пиво и, захмелев, прилегла на траву.

— Божья водица — великая тайна: вода-водой, а внутри пылает лампадой. Это тоже Семен Курский сказал, — бомж перекрестился. — Что-то вы загрустили? — добавил он, переводя взгляд с Серы на Лизу. — Обычно от моего запаха грустят, но сегодня я вроде весь в шампунях, как мыльный король. Не грустите.

— Мы не грустим, — сказал Сера. — Просто я не могу расслабиться.

— Не можешь — не надо. А то можно так расслабиться, что и Бог не подымет.

— Я не понял про дезертиров, — сказал Сера.

— Так ты первый начал — плохие люди, война, перестрелки. А за что воюют, не знают, потому что дезертиры. Когда на войну призывали, где были? Прятались. Повестки сжигали. Из дома уходили. Теперь вот играют в войнушку, лишь бы на войну не идти.

— Вы сговорились что ли? — расстроенно сказал Сера, — ну отмазали меня от армии. Это такой большой грех?

— Я не про тебя, Сергий. Ты же посланник Божий. Я про плохих людей, что б им икнулось. Что они ищут? За что воюют? Что от нас хотят?

— Иглу, — неуверенно сказал Сера. — Это же смерть Которы. Власть над страной.

— Показать тебе эту власть? — спросил Микки Маус, неожиданно воодушевившись.

— Конечно, — сказал Сера. Он сам хотел попросить об этом и не решался.

Бомж встал, покачиваясь дошел до дерева, где были разбросаны его вещи, что-то достал из кармана бурого ватника и вернулся к «столу». Сера смотрел то на Лизу, то на Микки Мауса и чувствовал жуткое волнение. Бомж подошел к Сергею и положил в его ладонь обычный шарик для пинг-понга.

— Шарик? — спросил Сера, пытаясь унять трясущиеся руки.

— Для всех шарик, кроме его владельца.

— Которы?

— Да. Ему этот шарик куда нужней, чем нам.

— И кто он? — спросил Сера.

— Он не жнет и не пашет. Он поет и пляшет, — сказал Микки Маус.

— Да у нас пол страны таких, — ответил Сера.

— У вас веселая страна. Поэтому и не знаете за что воюете. За это? — спросил бомж, забирая шарик назад, — тоже мне меч Артура. Все из-за того что от своей войны откупились. Дезертиры.

— Если это не война, то где она? От какой войны мы откупились? — продолжал отбиваться вопросами Сера.