Фурии Кальдерона

– Ваших людей теснят к стене! – крикнула в ответ Хашат. Она дернула плечом, и Тави увидел на нем связку черных поясов – тех, что носили вражеские рыцари. – Кланы Волка и Овцереза окружили их. Наши пробиваются сквозь кольцо, но это требует времени. Мы помогаем вашим подняться обратно на стену или прорваться на другой двор!

Удар копья сбросил одного из всадников Хашат с седла в самую гущу маратов клана Овцереза. Один из них взмахом стеклянного ножа перерезал ему горло, схватил рукой за белую гриву и отсек ее от головы вместе со скальпом. При виде этого Хашат пронзительно, яростно завизжала, и конь ее ударил копытами в грудь окровавленному воину-овцерезу. Тот с криком упал. Один из маратов-лошадей занес было копье, но Хашат подняла руку и выкрикнула короткую команду. Тот кивнул, и копье его, вместо того чтобы пронзить грудь врага, дважды полоснуло острым наконечником по его груди, начертав на ней багровый крест.

– Зачем это? – спросил Тави, когда кони их рванули дальше.

– Он забрал скальп Ишавы, – прорычала Хашат. – Пытался забрать его силу. Это не просто убийство, алеранец.

– Но почему вы не убили его?

– Мы не хотим потерять силу Ишавы. Мы пометили его. После битвы, алеранец, мы найдем этого овцереза, и душа Ишавы упокоится.

Тави изумленно вытаращился на Хашат. Глаза предводительницы лошадей сияли дикарской жестокостью; она лишь ухмыльнулась, когда кто-то метнул в нее копье, и, привстав на стременах, отбила копье саблей.

Они пробились к стене, но круговерть боя оттеснила их в северо-западный угол двора, к пролому, проделанному гаргантом Дороги.

– Дорога! – вдруг спохватился Тави. – Где Дорога?

– Там! – Хашат махнула рукой в сторону пролома. – Мы положили его на гарганта и отправили к своим. – Она огляделась по сторонам и покачала головой. – Нам здесь нельзя долго задерживаться, алеранец. Наши не дают волкам и овцерезам выбраться на простор, и здесь их слишком много.

– А мой друг! – спохватился Тави. – Фред… ну тот, с лопатой! Он остался на конюшне! Ему надо помочь!

Хашат мрачно оглянулась на него и вдруг ослепительно улыбнулась:

– Я ему помогу. Давай, алеранец. Вставай. Держись за мои плечи.

Хашат подъехала к обрушившейся части стены и задрала голову, щурясь на свет. Там, на стене, двигались какие-то фигуры. Одна из них бросила вниз канат. Держась одной рукой за плечо Хашат, стараясь не обращать внимания на ноющий порез, Тави осторожно встал ногами на подушку-седло и, сунув кинжал с золотой рукояткой за пояс, схватился свободной рукой за канат. Хашат оглянулась на него, пришпорила коня пятками и унеслась, оставив Тави болтаться в воздухе, медленно поднимаясь вверх.

– Линялый! – закричал Тави, разглядев, кто поднимает его на стену.

Линялый радостно заухал в ответ, и изувеченное шрамами лицо его скривилось в гротескной улыбке.

На стене пригнулись у бойниц, выставив щиты в сторону двора, несколько легионеров. Бернард тоже стоял пригнувшись, но при виде Тави распрямился, шагнул к нему и крепко-крепко стиснул его руку:

– Тави!

– Дядя! А где тетя Исана?

Бернард покачал головой, и лицо его побледнело еще сильнее.

– Нас разнесло в разные стороны.

Он взял паренька за плечи и подтолкнул ближе к каменному зубцу, заставив пригнуться и прикрыв его своим телом от продолжавшего кипеть на крепостном дворе боя. Тави осторожно выглянул через бойницу наружу. То, что он увидел, привело его в ужас. Ему никогда еще не доводилось видеть столько людей сразу – тем более столько людей, пытающихся убить друг друга. На поле боя за крепостными стенами царила еще большая неразбериха, чем на дворе внутри. Вдалеке ревели гарганты, медленно, но верно пробивавшие себе путь к стенам; небольшие отряды верховых из клана Лошади появлялись то там, то здесь, молниеносно вырезая стаи воинов-волков или сея хаос среди воинов-овцерезов и их вышедших из-под контроля птиц.

– Великие фурии! – выдохнул Тави.

– Не высовывайся, – буркнул Бернард. Он поднял тяжелый легионерский щит и, прикрывшись им, заглянул во двор. – Кто-нибудь то и дело постреливает в эту сторону.

– Так где тетя Исана?

Бернард крякнул: что-то с глухим, тяжелым стуком ударило в щит.

– Мы делаем все, что в наших силах, сынок. Не высовывайся!

Линялый испустил тревожный крик из-за своего щита, и Тави, подняв глаза, увидел, как кто-то с разбегу перепрыгивает через пролом в стене. Взметнув ветром облако пыли, Амара приземлилась рядом с Линялым и, тяжело дыша, укрылась за его щитом.

– Тави? – удивилась она. – Если честно, не думала, что ты выберешься из этого.

– Мне помогали.

– Он у тебя?

– Да, – сказал Тави. Он протянул ей кинжал рукоятью вперед. Амара, побледнев, взяла его и кивнула:

– Я должна доставить это Первому консулу.

Бернард поморщился:

– Что говорит Джиральди?