Фурия

Конечно, Дмитрий прав. Но все не так просто. Замуж. А где они будут жить? В их двухкомнатной квартире, где в большой комнате спят родители, а в маленькой она с братом? Или у Димы, где проходные комнаты и тоже папа с мамой. Им нужен свой дом, а где его взять, на какие деньги купить? Но разве это преграда для настоящей большой любви? Какой-то дом. Зачем он нужен, если есть шалаш, где с милым рай. Выкрутятся, придумают что-нибудь.

- Все у нас с тобой будет хорошо, - пообещал Дима, - нужно только в это верить.

- Я верю, - ответила Марина.

Дмитрий прижал девушку к себе, и они поцеловались долгим-долгим поцелуем. Упала на спинку дивана белая блузка Марины, жаркие объятья, ласки слились в головокружительную карусель. В этот миг они принадлежали только друг другу, и мир существовал для них двоих. Огромный мир, гигантский шар Земля, и на нем две точки, которые слились в одну, навеки прилепились друг к другу, и стала одна плоть.

13

Через неделю от офиса Князя отъехал черный "Мерседес", за рулем которого сидел телохранитель босса Пельмень, а рядом с ним Кореец. На заднем сидении удобно расположились сам босс Князь в дорогом костюме-тройке и преобразившийся до неузнаваемости вокзальный бомж - старик, найденный Витамином в Новопетровске. Виталий Спиридонович был чисто вымыт, гладко выбрит, пострижен и причесан. Одет был он в шикарный костюм, не хуже, а даже лучше, чем у босса.

Передний зуд ему вставили, но все равно Князь приказал Спиридонычу постоянно молчать, и не для того, чтобы скрыть отсутствие многих других зубов, а так же тот факт, что прежнюю их белизну не удалось восстановить. Нет, молчать Спиридонычу указали для того, чтобы он не ляпнул чего лишнего. Кроме того, сурово молчащий человек из Москвы вызывает еще большее уважение у окружающих. Виталий Спиридонович с условиями согласился, и ему было выдана сразу вся его тысяча долларов. Старик с ума сходил от радости, но виду не показывал.

- Стало быть, вас зовут Виталий Спиридонович? - спросил Князь у "московского бизнесмена".

Спиридонович осторожно посмотрел на босса и медленно кивнул.

- Без посторонних, при мне вы можете совершенно свободно разговаривать, - улыбнулся Князь, - Обет молчания распространяется на вас только в присутствии людей, с которыми мы будем заключать договора. Понятно?

Старик снова медленно кивнул.

- Расскажите мне, Виталий Спиридонович, - спросил у бывшего бомжа босс, - какие обстоятельства заставили вас бросить семью, дом и начать скитания по бескрайним просторам нашей родины, питаясь подачками?

Виталий Спиридонович, не зная, как реагировать, снова медленно кивнул. Князь доброжелательно и спокойно сказал ему:

- Хватит кивать, Спиридоныч, как болванчик. Расскажи, как на улице оказался, на вокзале. Если я правильно понял слова Витамина, ты ведущим инженером на заводе работал?

Спиридоныч посмотрел на босса. Вокруг него вертелись натуральные бандюги, особенно этот Слон, Енот, да его телохранители. Витамин тоже не отличался ангельской внешностью, да еще вчера наподдал при Спиридоновиче зубному врачу, за то, что тот протез сделал немного выпирающий. Короче, натуральные жлобы. Но босс их - Князь, этот был совсем другой. С виду такой мягкий предупредительный, как директор детского сада.

А ведь тоже жулик. Хочет своих же обворовать. Спиридонович его побаивался и поэтому решил историю своей жизни рассказать пожалобней, авось сердце этого монстра под маской архангела хоть немного смягчится. Хотя история его жизни и без преувеличения не была слишком веселой.

- Я начальником цеха был еще три года назад, - ответил старичок, - все время на заводе пропадал. С утра до ночи. И так с самого начала, когда еще из института по распределению приехал. Жена одна дочь растила, а я в основном все на заводе да на заводе. Все в дом, все в дом тащил. Двадцать лет вместе с женой душа в душу прожили, это ж тебе не один день.

- Да, двадцать лет это долго, - согласился Князь.

Пожилой "бизнесмен" кивнул и продолжил рассказ:

- Потом жена моя Зинушка неожиданно померла от рака. Недолго болела, сгорела за месяц, как свеча. Очень я ее любил. Всю жизнь. Горевал, конечно, сильно горевал, да жить-то как-то надо дальше. Судьба, значит, такая. Дочь наша Наташка еще до смерти Зины замуж вышла за одноклассника. У нас они и жили еще до того, как Зины не стало. Вроде все было хорошо. И как Зина померла, мы тоже сначала вроде мирно жили, ладили между собой. Да и чего там ссориться, я же и дома-то почти не бывал. Пропадал на заводе. Но вот у них ребеночек появился, потом второй, да я еще на пенсию вышел, и стало им тесно. Гнать они меня стали. А куда мне идти? Я все, что накопил за жизнь на сберкнижке, во время реформы потерял. Больше сбережений у меня не было. Куда мне идти?

Князь слушал внимательно и сочувственно кивал головой. Это подзадорило рассказчика.