Фурия Капитана

— Он был рабом, — спокойно ответил Тави. — Ошейника сейчас нет, — он кивнул на армию внизу. — Мы хотели знать, что может заставить алеранцев сражаться вместе с канимами, Макс.

Макс скривился и проговорил:

— Это освобожденные рабы.

Тави медленно кивнул.

— Как много? — спросил Макс. — Как много думаешь у них есть?

— Слишком много не может быть, — ответил Тави. — У них мало снаряжения, если оснащение этих людей считать показателем. И если бы они были набраны в действительно больших количествах, шпионы Эрена что-нибудь услышали бы о них. Что обретает смысл.

— Какой? — спросил Макс.

Тави кивнул на легион рабов внизу.

— Эти люди знают, что, если проиграют, они — покойники, Макс. Некоторые рабы находят это плохим, но большинство нет. Мне кажется, что готовых сражаться гораздо меньше, чем тех, кто просто хочет сидеть тихо и не высовываться до окончания боя.

— Но это же заставит их сражаться, как воронов, когда дойдет до них, — сказал Макс мрачно.

— Да, — тихо отозвался Тави.

Макс умолк на минуту. И затем сказал:

— Тем больше оснований приказать атаковать. Я знаю, почему ты не делаешь этого. Великие фурии знают, как я согласен с твоими принципами. Но многим мужчинам придется умереть, чтобы остановить их сейчас. Ты можешь сделать это без потерь. Иначе это будет дорого стоить нам.

— Не так дорого, как создание легиона мучеников, — сказал Тави тихо. — Если я прав, то прямо сейчас, четыре тысячи рабов взяли в руки оружие. Если мы уничтожим их, Макс, если мы откажемся от каждого раба на оккупированной территории, за жизнь которого в Алере никто не дал бы и вороньего пера, у Насага будет не четыре тысячи свежих войск, готовых к борьбе. У него будет сорок тысяч разъяренных, возмущенных добровольцев. Поучи историю, Макс. Канимы выучили. — Тави покачал головой. — Люди яростней всего сражаются за свою жизнь и за свою свободу.

Дыхание Макса стало медленным, его грубые, привлекательные черты приняли задумчивое выражение.

— Это была ловушка, — проговорил он тихо. — Нам подсунули этих Воинов в качестве приманки.

— Это могло быть ловушкой, — сказал Тави, кивая. — Но Насаг не планирует операции только с одной целью, если может достичь нескольких. Я думаю, это было также чем-то еще.

— Чем? — спросил Макс.

— Сообщением, — Тави поднялся, кивая на валявшегося разведчика. — Пойдем. Нам лучше смотаться, прежде чем его друзья заметят его отсутствие и начнут искать.

Тави наклонился и перекатил безвольного человека на бок.

— Что ты делаешь?

— Удостоверяюсь, что он не захлебнется собственной кровью, — сказал Тави. — Пошли.

Они перебрались на корточках туда, где оставили лошадей, спрятанных в густых зарослях вечнозеленых растений.

— Тави? — спросил Макс.

— Да?

— Ты действительно не приказал атаковать поэтому? Ты на самом деле считаешь это ловушкой?

Тави пристально посмотрел на своего друга.

— Ты считаешь, я испытываю сочувствие к ним.

— Нет, — сказал Макс. — Проклятье, я в этом совершенно уверен, Кальдерон. Я знаю тебя. Но мы на войне. Я не уверен, можешь ли ты позволить себе это. Я не уверен, могут ли твои люди позволить тебе это.

Тави остановился рядом с Актеонон, взявшись одной рукой за седло, а другой за узду, и посмотрел в никуда.

— Мне кажется, — тихо сказал он, — что у меня есть долг перед Алерой, Макс. Перед всеми алеранцами.

Он глубоко вдохнул и сел в седло. А затем произнес, очень спокойным и далеким голосом:

— И да. Именно поэтому я не убил их всех.

Макс взобрался на лошадь мгновением позже и, нагнав Тави, поехал рядом с ним, когда они отправились в точку сбора.

— Этого достаточно для меня.

Он оглянулся на хребет позади и сдавленно захихикал.

— Что? — спросил Тави.

— Твой сингуляр ходил за тобой тенью в течение почти двух лет. И в первый же день, как его здесь нет, ты выбираешься в поле и оказываешься едва не задушенным до смерти. Он будет в ярости. Как и Китаи.

Тави испустил хриплый смешок. Это отдалось болью в его в горле.

— Не переживай, Макс. Я разберусь с этим.

Улыбка Макса поблекла.

— Сенатор Арнос надеялся вставить большое новое перо в свою шляпу для этой конференции с Первым Лордом. Он и Военный Комитет не будут рады, что ты дал Воинам уйти.

Тави почувствовал, как сузились его глаза, а улыбка превратилась в обыкновенный оскал.

— Не переживай, Макс, — сказал он. — С этим я тоже разберусь.

Глава 2

— Первое Копье! — гремел голос легионера.

Валиар Маркус провел в легионе больше лет, чем большинство добровольцев в Первом Алеранском дышало. Хотя он стоял третью стражу и спал меньше часа, его ноги спустились с койки и уперлись в дешевый ковер, который он бросил на пол своей небольшой, но отдельной, палатки. Он уже натянул тунику и сапоги, когда легионер приблизился к его палатке.

— Центурион, — тяжело дыша, сказал Вилиус, молодой легионер из третьей центурии когорты. — У нас есть сообщения о движении по дороге на восток. Большое войско.