Фурия Капитана

— Что если в этом нет необходимости? — спросил Тави.

Уши Варга встрепенулись от веселья.

— Возможно, тебе стоит прислушаться, — прорычал он Насагу, — этот юный гадара умен.

Насаг задумчиво щелкнул челюстями.

— Что ты предлагаешь?

— Я сдам тебе человека, ответственного за эти смерти, — сказал Тави. — Я накажу тех, кто выполнял его приказы. Я прослежу, чтобы свободных алеранцев не преследовали как преступников за совершенное ими, и после этого, я помогу твоему флоту безопасно пересечь море и добраться до вашего дома.

— И в обмен на все это? — спросил Насаг, в его голосе явно чувствовался скептицизм.

Тави указал на океан канимов вокруг холма.

— Ты сдашься.

Насаг оскалился.

— Что?

— Ты сдашься, — повторил Тави.

— Даже если все это возможно, я никогда не сдамся алеранцам или их легионам, — сказал Насаг. — Слишком многие из них хуже животных.

— Я не прошу тебя сдаваться алеранским легионам, — ответил Тави. — Я прошу сдаться лично мне — гадаре.

Насаг склонил голову, размышляя, его уши повернулись вперед. Он обменялся долгим взглядом с Варгом, а затем склонил голову набок. Он снял с себя толстый кожаный ремень и бросил его огромному каниму.

У Дуриаса отвисла челюсть, и он уставился на канимов в немом изумлении.

Варг надел ремень, застегивая его привычными движениями.

— Алеранец, — сказал он. — Допустим, я приму это предложение. Что тебе понадобится, чтобы его осуществить?

Сердце Тави забилось от возбуждения, и он почувствовал, как усмешка растягивает его губы. Он с трудом сдержал ее, не позволив себе оскалиться, чтобы не дать канимам повода для недопонимания.

— Во-первых, — сказал он, — мне нужно, чтобы ты доставил моего раненого к целителю. Мне понадобится его помощь.

Варг кивнул и сказал Дуриасу:

— Позаботься об этом немедленно.

Дуриас взглянул на Насага, но тут же отсалютовал, ударив кулаком в грудь, и поспешил прочь.

Варг кивнул и повернулся к Тави.

— Что ещё?

— Найдите любых очевидцев расправ, — сказал Тави. — Мне нужно поговорить с ними.

Варг взглянул на Насага, тот кивнул.

— Это можно организовать, сар.

Тави указал на осаждённые руины.

— Атаки нужно прекратить, по крайней мере, временно.

Варг прищурился, но кивнул.

— Тебе хватит времени до полуночи на осуществление этого плана?

— Должно хватить, — сказал Тави.

На самом деле, это просто прорва времени, размышлял Тави. До полуночи он почти наверняка успеет сдержать своё слово, данное каниму.

А если не успеет, то будет слишком мертв, чтобы особо беспокоиться из-за нарушенного слова.

Глава 48

Гай Секстус бросился прямо на приближающиеся шеренги легионеров перед собой, и ужас, подобного которому они никогда прежде не знали, обрушился на них.

Пылающий в его руке меч окружало ослепительное сияние и Амара могла чувствовать часть страха, которым оно сочилось. Лишь однажды она соприкасалась с огненной фурией, внушающей ужас, и едва не потеряла тогда сознание.

Последствия страха, вызванного Грэмом, были ошеломляющими — разгром тысяч варваров маратов и их боевых животных, они с криками бежали от стен Гарнизона во время Второго Кальдеронского.

Рядом с ужасом, насланным Первым Лордом на легионеров Калара, страх, внушаемый Грэмом, казался секундной утратой уверенности.

Ближайшие к Гаю мужчины, которым не посчастливилось возглавлять центурию, угодившую в эпицентр, не могли даже кричать. Их глаза закатились и они все, как один, бились в конвульсиях на каменистой земле.

Затем начались крики.

Внезапная и оглушительная какофония началась, когда сотни глоток исторгли душераздирающий вой.

Ряды и целые шеренги таяли подобно маслу на горячей сковороде, дисциплина Легионов исчезала подобно каплям росы под восходящим солнцем. Некоторые мужчины падали, хватаясь за грудь и плечи, их глаза кровоточили, а на губах выступала пена.

Некоторые рыдали и падали на колени, выронив оружие из онемевших от страха пальцев. Другие обратили мечи на тех, кто рядом с ними, запаниковав без причины или потеряв способность распознавать своих братьев по оружию. Большинство же просто бежали, отбросив прочь свои мечи и щиты.

Среди этих сотен отчаявшихся душ, один человек остался на месте. Хотя его лицо было мертвенно-бледным, этот человек каким-то образом сопротивлялся ужасному страху, прикрывшись щитом и подняв меч в нерешительном вызове.

Огненный клинок Первого Лорда устремился вниз, и ни один щит или меч во всей Алере не могли бы противостоять этому опаляющему жаром удару. Со вспышкой света щит легионера раскололся, разлетевшись на две части и множество капель расплавленного металла, разрубленный столь же легко, как и его доспехи, и плоть под ними.

Он рухнул с облаком шипящего пара и ужасным запахом горелой плоти, и Амара не могла не чувствовать сожаления, что бедный человек был так вознаграждён за свою смелость, большую, чем у любого из его легиона.

Даже скрытая от пламени в тени Гая и потому защищенная от худших проявлений растекавшегося вокруг ужаса, единственное, на что Амара была способна, это продолжать двигаться вперед.