Макс прокашлялся.
— Я ничего не видел.
— Спасибо, — кисло пробормотал Тави.
— Для чего ж еще друзья нужны, — ответил Макс.
Валиар Маркус прорычал:
— Антиллар, построй свою центурию там, где ей положено быть, и приготовься выступать. — Затем взглянул на Тави. — Отличный день для марш-броска, сэр. — Отметил он. — Но полагаю, не у всех такое же мнение.
— Ох. Да, центурион, — ответил Тави.
Первое Копье покачал головой и бросил молот Максу.
Макс аккуратно поймал его за рукоять.
— Но сначала лучше отведите подтрибуна к медикам, — сказал Маркус. — Наверное, это выпало по дороге из фургона кузнецов, а? А потом отведете своих селедок к их месту в строю. Я передам старшему вознице, чтобы он был поосторожнее с этой, э, нервной лошадью, ага?
Старая кляча захрапела. Тави даже не знал, что лошади могут издавать такие звуки.
Макс кивнул и неловко отсалютовал Первому Копью рукой, в которой был молот. Он прошел в опасной близости от виска Тави, и тот был вынужден нырнуть вниз, нарушая равновесие Макса.
Первое Копье сквозь смех пробормотал ругательства себе под нос и ушел.
— Как думаешь, он просек твой гениальный план? — весело спросил Макс.
— Заткнись, Макс, — вздохнул Тави, и парочка захромала к медикам. — Он расскажет кому-нибудь? Если кто-то начнет задавать вопросы, у него не займет много времени понять, что у меня нет фурий. А я знаю всего лишь одного человека во всей проклятой Империи, который мог бы похвастаться этим. Моей легенде придет конец.
Макс скривился.
— Шпион из тебя тот еще. Может, в следующий раз, когда я буду говорить, что план безумный…
— Что? Если бы ты не тратил время, скуля об этом, мы бы не оказались в этом дерьме.
— Может, сам до медиков дойдешь? — Проворчал Макс. — А, Сципио?
— Если так я смогу избавиться от твоего бесконечного нытья, то я готов! — ответил Тави
Макс зарычал:
— Надо бы бросить тебя в одну из твоих уборных и оставить там. — Но вопреки своим словам здоровяк-северянин тащил Тави к фургонам медиков, стараясь не задевать поврежденную ногу друга.
— Просто держи рот на замке, — сказал Тави, когда Макс доставил его к фургону. — Пока мы не узнаем, что он предпринял.
— Хорошо, — ответил Макс. Он передал Тави в руки целителей, затем вытащил из-за ремня центурионский жезл и направился к своей центурии, чтобы построить своих солдат в надлежащем порядке.
Фосс появился из другого фургона. Грубый старый лекарь запрыгнул в фургон, где на кровати лежал Тави и быстро оглядел ногу.
— Хммм. Несчастный случай, да?
— Да, — ответил Тави.
— Может стоило просто подкупить Первое Копье, чтобы ехать в фургоне, малыш? За такие вещи не должно быть слишком большой цены.
Тави нахмурился, — Сколько? Как только мне заплатят…
— Только наличные, — сказал Фосс твердым голосом.
— Ну, в таком случае, я говорил тебе, — сказал Тави. — Это был несчастный случай.
Фосс фыркнул и ткнул в ногу Тави.
Это было, как будто лезвие погрузилось в его ногу и он стиснул зубы, шипя от боли.
— И я потратил все мои деньги в Клубе.
— А, — сказал Фосс, кивая, — Нужно учиться уравновешивать свои пороки, сэр. Немного оставить для распутничества, что-то сохранить, чтобы избегать работы.
Он вытащил длинную, узкую ванну из задней части фургона и наполнил ее водой из нескольких тяжелых кувшинов. Затем он помог Тави снять сапог, довольно мучтельный процесс, так что Тави пообещал себе, что снимет обувь, когда в следующий раз соберется ломать себе ногу.
Фосс еще не начал лечение, когда барабаны Легиона известили о том, что наступило время колоннам выдвигаться. Через мгновение протрубил рог с головы колонны и фургоны и пехота двинулись в путь.
Вначале они двигались довольно медленно, но достигнув мощеной дороги, люди и лошади начали набирать скорость. Двойной марш перешел в устойчивый бег, затем они перешли на быстрые скачки, почти полный спринт.
Лошади, похоже, разогнались до галлопа, и фургон трясся и качался вслед за ними.
Тави ощущал каждую выбоину на дороге поврежденной ногой. Каждая вспышка боли, прошедшая через него, чувствовалась так, как будто какие-то маленькие и чертовски злобные существа выкусывают кусочек из его ноги.
Это продолжалось, как ему показалось, полжизни, пока, наконец, Фосс не удовлетворился достаточно ровным темпом, чтобы он мог работать и опустил сломанную ногу в ванну.
Заклинание воды сделало исцеление кости быстрым, превращая боль во внезапное, интенсивное и, где-то даже приятное тепло. Через несколько мгновений тепло исчезло, унося с собой большую часть боли, и Тави устало рухнул на спину.
— Полегче с ней, — прогрохотал Фосс. — И поешь хотя бы немного хлеба перед сном.
Он протянул Тави грубый, круглый каравай, и пустой желудок Тави вдруг заурчал.
Тави съел хлеб, небольшой клин сыра, и опустошил почти полный мех слабого вина, после чего Фосс кивнул и сказал:
— Этого достаточно. Я поставлю тебя на ноги в кратчайшие сроки.
Тави искренне надеялся на то, что не поставит. Он плюхнулся обратно, потер глаза рукой, и провалился в сон.
Сквозь сон, он смутно услышал крики и рев труб командующих остановку. Фургон замедлился и остановился.