Фурия - тоже женщина

Елена быстро огляделась. Она не могла понять, кого искала, и вдруг вспомнила о высоком мужчине с сумкой похожей на её сумку. Быстро выбежав из кафе, она попыталась увидеть среди толпы прохожих высокую фигуру мужчины и… увидела его голову довольно далеко от себя. Позабыв о том, что она находится в чужой стране, Елена закричала во весь голос и по-русски: — Стой! Верни мою сумку! Это моя сумка!

Она бросилась бежать за «похитителем» её сумки по зданию аэропорта, расталкивая людей в разные стороны и пугая их своим гневом. Ей удалось догнать мужчину, который не обращал внимания на её крики. Она застучала кулачками по его спине, выкрикивая, что это её сумка. А, когда он наконец-то остановился и оглянулся, то застучала кулачками и по его груди.

— Это моя сумка! Моя!.. Отдайте! — Срывавшимся голосом, еле выговорила она и вцепилась в ручку сумки обеими руками.

— Да, кто вам это сказал. — Услышала она ответ грозным мужским голосом, который чуть погодя, добавил. — Вы русская?

— Да! И вы забрали мою сумку, а там подарок. Очень ценный подарок! Верните мне сумку. — Елена дёрнула сумку за ручки, но из крепких пальцев мужчины её так и не вырвала.

— Это моя сумка. Оставьте меня в покое. Ищите свою сумку в другом месте.

Вновь услышала Елена его голос и почувствовала, как сильная мужская рука пытается её оттолкнуть от сумки. Но она не могла допустить это. Запустив обе руки в проём между ручками сумки, она быстро вставила в него свою голову, а затем и влезла в проём до талии.

— Всё! — с восторгом воскликнула она. — Это моя сумка. И я вам её не отдам.

Только теперь она посмотрела на «похитителя» сумки и невольно оторопела. На неё смотрел «мужчина её мечты». Именно таким она его себе представляла, с сожалением смотря на своих сокурсников. Высокий, темноволосый, строгий взгляд умных чёрных глаз, чёткие скулы, широкие плечи и фигура воина.

— Ой, — невольно произнесла она, — как же ты красив.

Елена заметила, как смутился мужчина, но тут же его смущение на его лице сменилось на гнев. Он одной рукой поднял её с пола и попытался снять с неё ещё и сумку, но Елена воспротивилась.

— Не отдам. Это моя сумка, а ваша…. Ваша осталась там, — она указана рукой в направление на кафе, — лежать на полу. Это моя сумка!

Только теперь Елена увидела, что к ним спешат полицейские, и началась… тягомотина с разбирательством. Почти целый час в полицейском участке аэропорта она давала разъяснения и видела ненавистные взгляды мужчины, который он «дарил ей от всего сердца». Елена уже корила себя за несдержанность, а его слова, сказанные по-русски и только ей почти на ухо, совсем «её добили».

— Довольны своим поступком, леди? Теперь весь Лондон неделю будет гудеть о том, что русским в России не хватает дорожных сумок, и они отбирают их друг у друга в любой стране.

— Но, я же забирала свою сумку! — Прошипела она в ответ.

— Будьте уверены, что они это пропустят мимо ушей. Они выдвинут свою версию и будут её развивать. — Мужчина окинул Елену презрительным взглядом и добавил. — Единственно, что нас может спасти — это ваш внешний вид. Он сумасбродный, поэтому предлагаю. Прикиньтесь дурочкой, скажите, что забыли о том, что сами попросили меня донести вам сумку до самолёта. А мою сумку забыли в кафе. Возможно, что это и прокатит. Идёт? — Он подмигнул Елене и … сердце её растаяло. Она уже была готова ради него на всё.

— Идёт. — Кивнула она в ответ…

Уже, летя в самолёте, Елена вновь и вновь проживала этот не очень приятный момент её жизни, если бы ни этот мужчина и его странное имя Нил… Нил Серов, именно так к нему обращались полицейские аэропорта.

Перед посадкой, она решила сходить в туалет и умыться. Отец не очень любил её «боевой раскрас гота» на лице, и поэтому она хотела предстать перед ним в приличном виде. Сначала надо было снять с себя полосатые подтяжки, которые поддерживали её чёрные брюки-бермуды. В таком виде, отец всегда называл её ребёнком.

Она сунула косметичку под мышку, открепила подтяжки спереди с брюк, одновременно вставая с кресла, но… Но одна подтяжка не отцепилась, а наоборот зацепилась за ручку кресла, и согнула её в поясе. Елена успела только шагнуть в проход между креслами и согнуться вдвое, как её голова, вернее её причёска «рожки» уткнулись кому-то в живот.

— О, Господи, — услышала она и, сняв подтяжку с ручки кресла, выпрямилась.

Перед ней стоял Нил Серов собственной персоной и смотрел на неё с ужасом.

— Теперь вы ещё и бодаетесь, как молодой бычок. Вы не успокоитесь, пока не добьёте меня?

Его сарказм в голосе очень не ей понравился. Она скривила лицо в брезгливости и ответила. — А вам не стыдно будет умирать от руки молодой и невинной девушки?

Нил закатил глаза к потолку, вздохнул и ответил. — Идите, куда шли. Разговаривать с вами можно только под наркозом, чтобы не видеть и не слышать вас.