Фурия - тоже женщина

Он стал побаиваться ночей, проведённый вместе с ней. В одну ночь он вывихнул себе лодыжку, в другую всю ночь был в горячке и забытье, проснулся почти голым и обмазанным чем-то маслянистым и липким. Ещё одна ночь вообще лишила рассудка и памяти… А, что его ожидает этой ночью? Глядя на «петушиный наряд» Елены, можно предположить, что она чего-то уже приготовила. Ах, да, — это же ужин. Интересно, чем мне это грозит?

Больше думать он не стал. Нил встал и направился в ванную комнату.

Спустился он в кухню в своей обычно домашней одежде — спортивных брюках и футболке. Елену он увидел, вновь «обновлённой». Она уже сняла фартук и косынку с головы и теперь вполне мило выглядела. Волосы Елена вновь скрутила в столбик на макушке головы, и Нил понял, что настроение её изменилось. Об этом говорили и её сдвинутые брови.

— На что сердишься? — спросил он, стараясь больше на неё не глядеть.

— Не могу понять. Или я ненормальная, или ты?

— Ты… То есть я хотел сказать, что ты умеешь удивлять. — Нил увидел накрытый стол и удивился. — Это ты всё приготовила?

— Не беспокойся, не я. Анна Львовна позаботилась о тебе. Это всё для тебя, если, конечно, ты меня этим не угостишь.

— Ты, что говоришь? — Возмутился Нил. — Я же тебя… пригласил.

— Конечно, пригласил, но потому что не было у тебя выхода… Я же видела, как ты на меня разозлился. По моей вине договор не подписан. По моей вине ты на сегодня лишился своей мамы. И, наверняка, по моей вине… теперь ещё и на работе будут неприятности от моего отца. Я его знаю, он нас накажет.

— А я думаю, что не надо бежать впереди паровоза. Садись, давай ужинать. — Нил сел за стол и посмотрел на Елену. Такой скромности он от неё не ожидал. Он кивнул головой и сказал. — Хорошо, давай, мамочка, угощай. Чем будешь кормить?

Елена села за стол и, наконец-то, улыбнулась.

— Каша, цыплёнок, соус… С чего начнёшь? — Сказала она, пододвигая ему тарелку с кашей. — Предлагаю цыплёнка рвать руками… Я не умею его резать ножом… — Она увидела удивление на лице Нила и добавила. — Но так же вкуснее? Оторвал кусочек, макнул в соус и…в рот?!

Она тут же проделала то, что сказала. Нил хмыкнул и, оторвав кусочек от мяса цыплёнка, обмакнул его в соус и отправил в рот.

А через минуту в голове его помутилось. Рот «горел огнём», а из глаз сами собой потекли слёзы.

Они столкнулись с Еленой возле кухонной мойки. Оба пытались набрать воды в ладони, что бы прополоскать лицо и промыть глаза… Затем оба долго глубоко вдыхали ртом, пытаясь остудить и рот и язык… Затем выпили по стакану воды, вытирая слёзы, которые продолжали течь из глаз…

Через полчаса они уже могли смотреть друг на друга и … говорить.

— Что это было? — Еле выговорил Нил, сверля Елену красными глазами.

— Соус песто… Я много перца положила?

— А разве кроме перца в нём ещё что-то было?

Елена только кивнула и показала пятерню.

— Что это означает? Нам осталось жить пять минут? — Спросил Нил.

— Нет. Пять ингредиентов… было в соусе… и всего один перчик.

Нил закатил глаза, а затем подошёл к холодильнику и достал маленький красный перчик, размером с пол мизинца.

— Этот? — Спросил он с придыханием. Елена кивнула. — Да его надо всего лишь чуть-чуть. Он такой ядрёный, а ты…

— Я опять напортачила? Понятно… Извини. Я сейчас всё исправлю. Я приготовлю новый соус.

Елена хотела забрать из руки Нила перчик, но он тут же спрятал его за спину.

— Нет! Лучше ничего не делай…. Обойдёмся …без соуса. — Нил посмотрел на еду и произнёс. — Я уже боюсь что-либо пробовать, да …и не почувствую ничего. Во рту всё горит! Думаю, что обойдусь сегодня без ужина. Воды попью…

— А может чай сделать? Горяченький… — Елена тут же замолчала, увидя, как расширились его глаза. — Ах, да,… горячего нельзя… и мне тоже. Понятно. Тогда, что можно?! — Уже воскликнула она, раскинув руки в стороны.

Тут же со стола на пол слетел кувшин с водой, задетый её рукой, и разбился. Глаза Елены расширились от ужаса. Она посмотрела на Нила, который сдерживал свою ярость. Его губы были плотно сжаты, а брови насуплены.

— Я сейчас всё уберу. — Быстро заговорила Елена и присела на пол.

— Понятно. Холодной воды больше нет…

Услышала она голос Нила и тут же … обрезалась осколком стеклянного кувшина.

— Ой! — воскликнула она и встала. — Я немного обрезалась… Но у меня есть ещё одна рука. — Она хотела вновь присесть, но Нил схватил её за запястье и потянул за собой в гостиную.

Он усадил её на диван и, почти ткнув в неё пальцем, проговорил. — Сиди…Не двигайся… Приказываю… Я сейчас приду. — И быстро ушёл в кухню.

Через минуту он уже обрабатывал большой порез на её ладони антисептиком, а потом заклеил его пластырем. Елена смотрела не его сосредоточенное лицо, понимая, что лучше помолчать. Желваки на его скулах «танцевали» и на неё он не смотрел.

— Ты …другой. — Вдруг произнесла Елена, привлекая его внимание. — Что с тобой?

— Всё нормально. Не понимаю, о чём ты.

— Мне кажется, что ты меня …отторгаешь от себя.

— Не говори глупостей. — Нил собрал медикаменты в аптечку и понёс её на кухню.