Фуриозо

Понтус ждал продолжения, но Эбба решила его помучить. Допив шампанское, она поправила прическу и взяла сумочку.

— Я тобой восхищаюсь, — выдохнул Понтус.

Эбба повернулась и посмотрела на него. На мгновение их глаза встретились. Губы сами собой растянулись в улыбке. Понтус сглотнул:

— О’кей, наши члены равны.

— Не забудь это, когда в следующий раз будем обсуждать зарплату.

Перед Гранд-отелем выстроились в ряд такси. Моросил дождик. Понтус сказал Эббе:

— Я пришлю кого-нибудь за твоим «мерседесом» завтра, Эбба. А штрафные квитанции порву.

Эбба благодарно кивнула и вручила ему ключи от машины. Шофер такси вышел открыть ей дверь. Прежде чем сесть, Эбба повернулась к Понтусу и игриво спросила:

— Шуберт?

С загадочным видом он улыбнулся и начал напевать мелодию из его вокального цикла «Прекрасная мельничиха».

Сделав паузу, Понтус протянул к Эббе руку, призывая подпевать, но та покачала головой:

— Ох, я не помню слова. Столько лет прошло с тех пор, как…

Понтус подошел ближе…

С бешено бьющимся сердцем Эбба села в машину и, не оборачиваясь, велела шоферу отъезжать. Откинувшись на кожаную спинку, она зажмурилась и долго еще сидела с закрытыми глазами, пока автомобиль уносил ее по залитым дождем стокгольмским улочкам прочь от отеля.