Фурцева

Насколько справедливы эти упреки? Сам Николай Павлович о своих отношениях с Екатериной Алексеевной не рассказывал. Во всяком случае публично. Он умер еще до того, как журналисты получили возможность задавать личные вопросы.

Первый заместитель Фурцевой в Министерстве культуры Василий Феодосьевич Кухарский считал ее мужа человеком мелким и завистливым: «Его глодало лидерство жены в семье, ощущение комплекса своей вторичности. Сидя с Екатериной Алексеевной в театре или на концерте, он постоянно зло бубнил нечто непотребное. И Фурцева, к сожалению, с ним соглашалась, а доставалось нам».

Ясное дело, что мужчины, которые зарабатывают меньше своих жен, чувствуют себя отвратительно. Фурцева делала все, чтобы муж не чувствовал разницы в положении. Она дорожила семейными отношениями. В браке она, пожалуй, хотела большего, чем ее муж — больше любви, больше внимания, преданности. И если не получала желаемого, то душу разъедало сомнение: да любят ли ее?

Дочь выросла, жила отдельно и самостоятельно. Мать ушла в мир иной. Муж остался самым близким человеком, который всегда рядом. С кем, как не с ним, делить свои чувства, секреты? А в нем проявляются очень неприятные черты — эгоцентризм, требовательность, жестокость, стремление добиться своего во что бы то ни стало. Самый ужасный момент наступил, когда она почувствовала, что внимание к ней и забота о ней стали испаряться. Она была крайне чувствительна к тому, что видела. Каждое слово, жест, гримаса, движение руки становились важными. И ранящими. Этот холод, эту жестокость мало кто в состоянии вынести. Поэтому она была готова на все, лишь бы этого избежать.

Но как трудно дается откровенность даже в самой малости, не говоря уже о ситуациях, когда на кон поставлено нечто жизненно важное! Почему не попросить о чем-то важном прямо? Потому что просить рискованно. А вдруг ответ будет отрицательным? Страшно быть отвергнутой, получить отказ.

Попытки маневрировать заставляют таиться, изворачиваться, чтобы сохранить иллюзию хороших отношений. Жизнь много лучше, если супруги избегают ссор, скандалов и выяснения отношений. И если человек наделен легким нравом и чувством юмора, это избавляет от многих проблем. Но земная жизнь — это не райские кущи, без конфликтов не обойтись. Наверное, неправильно всеми силами их избегать, то есть избегать откровенного выяснения отношений. Нельзя считать, что ничего нет хуже спора и ссоры… Она так боялась, что муж ее бросит, что считала, что у нее есть два варианта: либо дать ему то, что он хочет, либо порвать с ним и вновь остаться одной. Второго она смертельно боялась. Первое было невозможно.

Когда-то Фирюбину было лестно оказаться мужем секретаря ЦК. Да и мужем министра культуры, известной всему миру знаменитой Фурцевой, тоже приятно. Но все проходит. С годами отношения в семье менялись.

В апреле 1973 года шеф Фирюбина министр иностранных дел Андрей Андреевич Громыко был избран членом политбюро (вместе с министром обороны Гречко и председателем КГБ Андроповым). До избрания в политбюро Громыко выступал в роли самого важного, но подсобного внешнеполитического работника. Теперь он становился чуть ли не единоличным творцом внешней политики. Андрей Андреевич ощутил себя почти непререкаемым авторитетом. Увереннее почувствовал себя и его заместитель Фирюбин. А позиции его жены, министра культуры, напротив, ослабли — все знали, что Леонид Ильич ее не жалует.

Наверное, что-то осталось со старых времен, когда Брежнев и Фурцева были в ЦК на равных. Похоже, Леонид Ильич не прочь был сменить министра культуры. И каждая скандальная история на культурном фронте усиливала его неприязнь к Екатерине Алексеевне.

Пятнадцатого сентября 1974 года, в воскресенье, несколько художников, которых именовали авангардистами, устроили вернисаж на московском пустыре. Городские власти сочли несанкционированную выставку вызовом. Разогнали живописцев с помощью бульдозеров и пожарных шлангов. Картины раздавили или отобрали. Двух художников отправили в милицию. Пострадало несколько приглашенных иностранцев. Разразился международный скандал, возмущались европейские коммунистические партии: Советский Союз, давящий бульдозерами неофициальное искусство, компрометирует социализм!

Шестнадцатого сентября 1974 года первый секретарь МГК КПСС Виктор Васильевич Гришин отправил в ЦК информационную записку о разгоне несанкционированной выставки, которая проходила накануне вблизи пересечения улиц Профсоюзной и Островитянова (ныне здесь станция метро «Коньково»).

Семнадцатого сентября общий отдел разослал записку всем руководителям партии. 18 сентября помощник генерального секретаря ЦК по международным делам Александр Михайлович Александров-Агентов написал Брежневу:

«Просил бы ознакомиться с прилагаемой информационной запиской МГК относительно разгона неофициальной выставки художников-абстракционистов в Черемушкинском районе Москвы, а также с частью иностранных откликов на это событие. Хочу подчеркнуть, что это лишь малая часть откликов. Ими сейчас полны западная печать, а также радио.