Фурцева

В реальной жизни возможности министра культуры были ограничены, особенно когда речь шла о деньгах. Бывший первый секретарь Новосибирского обкома Александр Павлович Филатов, еще будучи председателем Новосибирского горисполкома, стал строить цирк в городе:

«Делали, делали и наделали на девятьсот тысяч рублей сверх сметной стоимости. Залезли в „карман“ строителей: в средства основных фондов. Как возвращать? Да к тому же меня обуяла идея заменить кресла в зрительном зале, которые мало чем отличались от подобной мебели в сельском клубе.

Довели наши проблемы до Министерства культуры. Приезжает Екатерина Алексеевна Фурцева со своей закадычной подругой Людмилой Зыкиной. Поехали мы смотреть, „куда денежки зарыли“. Усадил я министра в кресло в зале и спрашиваю:

— Ну, как?

— Хорошо, — говорит, оглядывая стены и купол. — Красиво.

— А как сидится? — спрашиваю.

— Нормально, — с недоумением отвечает Фурцева.

— Не может быть! — не согласился я. — Кресла-то неудобные.

— Нормальные… Сойдет, — жестко сказала она, и я понял: дополнительных средств не будет. Надо скорее выбивать уже затраченные сверхнормативные средства.

Я сказал об этих девятистах тысячах рублей, которые мы задолжали строителям, и попросил погасить долг из средств Министерства культуры.

— Ладно, Александр Павлович, решим…

Не решили. Не знаю, как бы мы выкрутились, но нам повезло. Первый заместитель председателя Совета министров СССР Кирилл Трофимович Мазуров приехал к нам в область вскоре после отъезда Фурцевой и сразу решил вопрос с выплатой нашего долга строителям. За счет резервного фонда Совмина. 11 февраля 1971 года цирк принял первых зрителей».

Первый секретарь обкома напрасно обиделся на министра культуры. Она и лишнего рубля не могла дать из кассы, которая ей не принадлежала. А Мазуров по своему положению имел право воспользоваться резервным фондом.

Из-за бытовых проблем обиделась на Фурцеву чудесная певица Клавдия Ивановна Шульженко. Она жаловалась, что ждала в приемной министра культуры битый час. Не выдержала, ушла, бросив секретарю:

— Передайте своей шефине, что она дурно воспитана! Клавдия Шульженко разводилась с мужем. Делили четырехкомнатную квартиру на улице Алексея Толстого. Шульженко хотела купить трехкомнатную кооперативную квартиру. Но Моссовет не разрешал: слишком большая площадь для одного человека. Шульженко обратилась к Фурцевой. Министр ответила:

— Ничем не могу помочь. Закон есть закон. Важнейшей проблемой для людей культуры (как, впрочем, и для всех остальных) было получение квартиры. Помочь с жильем в Москве мог один человек — председатель исполкома Моссовета Владимир Федорович Промыслов. К нему постоянно обращались с просьбой выделить квартиру, дачу или гараж. Поскольку в его кабинет попадали только заметные в обществе люди, то Промыслов старался никому не отказывать. Но резолюции на заявлениях ставил разными карандашами, и опытные подчиненные твердо знали, что именно начальник желает: действительно помочь или вежливо замотать вопрос.

Фурцева и Промыслов хорошо знали друг друга. Екатерина Алексеевна когда-то сделала Владимира Федоровича секретарем горкома партии, но она же и убрала его с высокого партийного поста. Назначила с понижением начальником Главного управления по жилищному и гражданскому строительству исполкома Моссовета. Это потом он занял один из важнейших постов в столице…

Коллегия Министерства культуры СССР состояла из семнадцати человек, в нее входили деятели искусства, представители общественности. По традиции коллегия заседала каждый четверг в час дня. Екатерина Алексеевна не хотела заседать так часто, собирала коллегию реже.

«Выглядела Екатерина Алексеевна на коллегиях министерства всегда прелестно: изящно одета, со вкусом причесана, — такой она осталась в памяти сотрудницы ведомственной газеты „Советская культура“ Мариам Игнатьевой. — Пока не начинались „экзекуции“, все казалось пристойным… Фурцева кричала, тон был грубый, слова обидные, оскорбительные».

Ее подчиненные не упустили случая польстить министру, сказать, как работа ведомства преобразилась после прихода Фурцевой.

— Если вспомнить партийное собрание, которое проходило год назад, когда мы обсуждали также свою работу, — говорил первый заместитель министра культуры Кузнецов, — было много суеты в работе, мало проверки исполнения, живой творческой работы…

Екатерина Алексеевна с ее опытом партийной работы обещала не отрываться от подчиненных.

— Нужно организовать работу аппарата, — говорила она на партийной конференции, — и, прежде всего со стороны руководства министерства, нужно систематически встречаться с работниками аппарата.

Министерство не было таким уж большим. В Управлении изобразительных искусств и охраны памятников числилось восемнадцать человек, в управлении театров всего пятнадцать. На коллегиях и внутриминистерских конференциях жаловались, что такого количества для полноценной работы явно недостаточно. Плюс постоянная текучка, да и уровень министерских работников часто оставлял желать лучшего…