Фустанелла

– В чем же, батюшка? – Адонису стало страсть как любопытно.

– Ты гляди. Интересуется Платоном! Ладно, ничего страшного. Пусть люди сами делают выводы и учатся отличать зерна от плевел! – изрек со всем своим показным глубокомыслием игумен. – Вот взять, к примеру, его предложение истреблять неполноценных детей! То, что практиковалось в древней Спарте, – это же противно Господу!.. Так что, может, и верно, что запретили этого Платона. Может быть, и правильно сделали. Нечего народ баламутить. Надо было сразу сжечь эту архаическую ересь… – Сказал как отрезал и тут же осек себя на мысли, что уподобляется нацистам. Они тоже сжигают неугодные книги.

Адонис заметил замешательство настоятеля, но подумал, что оно основано на иных причинах. Возможно, отец Георгиос сомневался, достоин ли такой неопытный в науках человек, к тому же не готовый платить за обучение, знаний.

– Можно вместо платы за работу… мне почитать ваши книги? – робко попросил он. – У вас столько книг в церковной библиотеке. Об этом все знают!.. Без хлеба и молока…

Отец Георгиос плюнул на предосторожность, увидев, как искренне замялся молодой человек. Он не мог ошибиться. В глазах паренька не было лукавства. Такие неискушенные люди еще не способны на подлость. Тот, кто краснеет, прося об услуге, еще не наглец…

Священник выдержал паузу, вспомнив место из Святого Писания, где юный Соломон попросил у Господа мудрости вместо земных благ, а получил за это и то и другое. В следующее мгновение батюшка выронил какое-то задумчивое, ничего не значащее междометие, перекрестился и, погладив бороду, вымолвил чуть ли не шепотом:

– Получишь и хлеб с молоком, и книги. Смотри, если что-то будет непонятно, вызовет недоумение или вопросы, то не стесняйся спросить у опытных мужей, даже у меня, коли увидишь, что я не занят. Книги пишут люди, а все люди грешны, все ошибаются. Не воспринимай на веру, что написано людьми без веры. Множество книг в нашей библиотеке, это действительно так. Но полезность их определишь, только сопоставляя с Писанием. Если научился отличать добро от зла, то разглядишь и плохую книгу.

– А есть плохие книги, отче?

– Есть. Есть, сын мой.

– А зачем же их пишут?

– Из корысти, тщеславия, зависти…

– А хорошие? Хорошие книги всегда о победе добра над злом?

– Не всегда. Иногда в них и зло побеждает.

– В хороших книгах зло может победить?

– Может. Как в жизни. Еще как может. Но временно. Так как хорошая книга всегда вселяет надежду. В ней есть что-то такое, едва уловимое.

– Что же это?

– Жалость. Сострадание к людям. Сочувствие к чужой боли. К чаяниям рабов Божьих. Милосердие. Побежденный ведь – не всегда отверженный. Если хороший человек проиграл битву, Бог сделает его беду наукой, научит побеждать. Ну а коли погибнет на земле – будет обласкан на небесах. В хороших книгах вера, в плохих – неверие.

Адонис, радостный, вышел за ворота монастыря. Он взглянул на солнце, не отводя глаза. Катерина светила ярче. На нее он бы не смог смотреть так долго. Скоро он будет читать быстрее. И ей станет интересно с ним говорить! Так же интересно, как с тем англосом-археологом. Он еще не раз будет благодарить судьбу, что свела его с отцом Георгиосом, ставшим для Адониса тем же, чем был аббат Фариа для заточенного в замке Иф узника по имени Эдмон Дантес. Книга о графе Монте-Кристо станет первой, которую прочтет сын рыбака, и он сразу узнает в образе отца Фариа местного игумена.

…К ранним пробуждениям Адонис привык уже давно. Он справлялся с работой быстрее других, сдавая норму в сорок корзин задолго до захода солнца.

В оставшееся время он с трепетом перелистывал засаленные страницы хранящихся в монастыре фолиантов, осознавая, как далек он от своей заветной цели.

Он бережно гладил бумажные сокровищницы. Неспешно, под светом масляной лампады поглощал открывающееся с текстом волшебство.

Он не сразу понимал его смысл, но он точно знал, что в этих буквах сосредоточено едва уловимое таинство. Из этих молчаливых знаков мудрецы сложили послания, в них уместили опыт, через них великодушно и щедро делились знанием.

На трудных волнующих моментах он останавливался. Некоторые высказывания будоражили душу. Он перечитывал снова и снова прочитанное, чтобы вникнуть, понять наверняка, что имел в виду Сократ, говоря о справедливости, и почему такие знаменитые мудрецы не замечали несчастья рабов и немощных! Почему Платон, так скрупулезно исследовавший мир, не хотел признать, что каждый человек достоин обучения и воспитания? Ведь не только рожденный в привилегиях от знатных родителей имеет права! Почему, почему, почему?!

Хорошо, что был отец Георгиос, который старался все растолковать, но тот однажды сказал:

– Адонис, ты рассуждаешь как коммунист! Коммунисты плохо закончат, в них нет веры. Иногда стоит просто довериться, а не рушить мир. Разрушение приводит к крови. А причина любого разрушения – гнев. Не гневись. Это грех.