Футарк. Первый атт

— Не было никогда никакой Сибил, — устало сказал я. — Я ее выдумал. Мне тогда казалось, что это очень хороший ход: я якобы храню верность умершей возлюбленной, а потому и не женюсь. А на самом деле жениться мне просто не хотелось. И не хочется. Есть, знаете, такая порода людей, которым в семье не жизнь…

— Ну-ну… — неопределенно протянул он.

— Теперь к практике, — продолжил я. — Да, отец устроил меня к своему приятелю. Я протирал там брюки полгода, и за это время людей буквально возненавидел. Я ведь, как вы могли заметить, и так-то нелюдим, но сейчас я хотя бы могу ограничить круг общения! А когда ты вынужден день за днем выслушивать незнакомых и зачастую неприятных тебе людей, которые полощут перед тобой свое грязное белье, обвиняют друг друга порой из-за таких мелочей… Впрочем, что я вам-то объясняю!

— Хм… — произнес инспектор.

— Одним словом, я понял, что еще немного, и я отправлюсь прямиком в сумасшедший дом. — Кажется, этой репликой я не улучшил ситуацию. — Тогда я и сказал отцу, что желал бы заняться международным правом, и даже поступил в один из французских университетов. Могу показать вам документы. Правда, я там не задержался… — Я снова потер лоб. — Действительно понял, что юрист из меня никакой.

— И чем же вы там занимались? В Париже-то? — приподнял бровь инспектор.

— А, я там не задержался, — ответил я. — Сперва объехал Европу, затем меня потянуло за море, в Египет… В общем, на протяжении этих лет я где только не побывал, носило меня по всему земному шару. Кажется, я только Австралию пропустил, и то по стечению обстоятельств… Ну а потом я вынужден был вернуться: как вы сами сказали, скончался мой отец. К тому моменту я уже был слеп на левый глаз, да и… — Я передернул плечами. — Другие травмы тоже давали о себе знать. И я решил, что хватит с меня приключений.

— Н-да? — все также загадочно произнес инспектор.

— Именно. Знаете, сложнее всего было писать письма, — усмехнулся я. — Отец бы не понял, получи он конверт с бразильским или, скажем, индийским штемпелем. Впрочем, я договорился с одним человеком во Франции, писал ему, а он уж переправлял почту сюда, ну и наоборот, соответственно. Вот так.

— Интересная история, — сказал Таусенд. — Только проверить-то ничего нельзя. Поди, человечек тот из Франции давно затерялся, да даже если и нет, что это доказывает? Что вы путешествовали? Ну, пускай. Но это не отменяет того, что вы натворили дома.

— Ничего я не творил, инспектор, — вздохнул я. — Думаю, еще можно разыскать кого-то, кто работал тогда в конторе. Они подтвердят…

— Ищем, ищем, — кивнул он. — Тогда и посмотрим. А вы лучше сидите-ка пока дома, не то вас заклюют.

— Откуда такая забота, инспектор? — поразился я. — Или я вам так душевно дорог?

— Да уж конечно, — фыркнул Таусенд и снова помрачнел. — Просто знаю, каково это, когда пальцами тычут.

— Неужели? — Что-то в поведении инспектора меня насторожило. — Понаслышке или…

— Или, мистер Кин, или, — ответил он.

— Не может быть!

— Еще как может…

— Но вы, конечно, не поделитесь этой историей, — полувопросительно сказал я.

— Да чего ж не поделиться, если весь Блумтаун знает, — ответил он. — Кто-то суперинтенданту анонимку прислал. Дескать, взятки я беру. Преступников за деньги отпускаю! На махинации закрываю глаза…

— Улики изымаете… — негромко подсказал я. — Прямо как я, а?

Инспектор осекся и непонимающе уставился на меня.

— Н-ну, такое там тоже было, — кивнул он. — Словом, дальше чин чином устроили проверку. Суперинтендант уж старался, чтобы дальше управления не пошло, но кто-то все-таки проболтался.

— И что в итоге?

— Да ничего не нашли, — буркнул Таусенд. — Только слухи-то… Сами знаете, то ли он украл, то ли у него украли, но что-то там нечисто. Джейн ходит сама не своя, подруги ее шушукаются, на меня люди косо смотрят… Тьфу, пакость!

— Понятно, — сказал я, хотя мне по-прежнему ничего не было ясно. — Знаете, инспектор, что-то тут действительно нечисто. Спасибо, что рассказали, я теперь хоть понял, отчего на меня с утра так косились!

— Вот-вот, заметили, значит! — вздохнул он. — В общем, сидите пока дома, мистер Кин.

— Виктор, — сказал я. Инспектор тоже был мне симпатичен, равно как и его супруга, страстная любительница гераней.

— Гхм… Джордж, — произнес он, и я отсалютовал ему бокалом. А что оставалось товарищам по несчастью? — Так вот, найдете уж чем заняться…

— Конечно, — сказал я. У меня мелькнула шалая мысль. — Хотите, покажу?

— Э-э-э… ну покажите, — осторожно сказал инспектор, и я повел его в оранжерею.

Уж не знаю, что думал увидеть там Таусенд, может, мумифицированный труп моей выдуманной невесты Сибил, но точно не это…

— Ой… — вырвалось у него, и это было так забавно, что я чуть не рассмеялся, но вместо этого укоризненно сказал:

— А вы мне не поверили!

Через некоторое время мы распрощались, инспектор обещал держать меня в курсе дела, но лучше не по телефону, а то телефонистки имеют обыкновение подслушивать. Лучше уж он заедет по пути, пусть даже это породит новые слухи о нашем преступном сговоре. На том и сошлись.