Футарк. Третий атт

— Тем не менее, ему придется проехать с нами в участок, - хищно произнес

Пинкерсон. - На умалишенного он не похож, значит, должен ответить по всей

строгости закона и за поджог, и за непредумышленное убийство. Верно я говорю,

сэр?

— Да, - кивнул Таусенд. - Однако... А как быть с его матерью?

— Я слыхал о ней, это полоумная старуха, - ответил лорд, нахмурясь. - Том ее

единственный сын. Нет, не так — единственный из детей, кто остался с ней жить,

остальные давно сбежали кто куда. Вот она вполне тянет на умалишенную с этой

своей геенной огненной!

— Чрезмерная религиозность, - вздохнул Таусенд. - Плюс старость, выпивка и эти

ее настойки... похоже, у нее в самом деле непорядок с головой. За

подстрекательство ее вряд ли удастся осудить, а вот определить в дом призрения,

пожалуй, получится. Мы займемся этим, с вашего позволения.

— Конечно, - кивнул лорд Блумберри, - я прикажу запрячь вам экипаж. Кин? Вы

поедете с ними?

— Нет, пожалуй, воздержусь, - покачал я головой. - Надеюсь, вы одолжите

пролетку?

— Разумеется, - вздохнул он. - Так, надо еще послать кого-нибудь за моим

экипажем...

— Милорд, скажите, а вы были уверены, что преступник где-то поблизости? -

спросил вдруг Ламберт. - Что, если этот Том не услышал бы Джека? Или сумел бы

сдержаться и не привлечь внимания? Что тогда?

— Ну, тогда пришлось бы придумать что-то еще, - ответил лорд. - Но мы уже

догадались, что преступник не больно-то умен, поэтому он вполне мог выдать себя.

Я решил попробовать и, как видите, угадал!

— Но почему вы решили, что он именно из ваших работников?

— Да просто потому, что постороннего тут за милю видно. И потому, что он явно

был знакомым Марти с Дэйвом. Ну а если бы Том просто подался в бега с перепугу,

это все равно бы стало известно. Вряд ли ему удалось бы далеко уйти.

— Понятно, спасибо, милорд, - кивнул Ламберт, строча в блокноте. - Вы не будете

возражать, если я опишу этот случай для газеты? Разумеется, текст будет

согласован с вами!

— Конечно, - ответил лорд. - Кин, на что вы уставились?

— На собаку, - указал я на Пегаша. - Он остался без хозяина, а я, знаете, как раз

думал, не завести ли пса, вот и...

— Нет, Кин, не стоит, право, - понял он мою мысль. - Эта псина не годится для

лежания возле камина. Она привыкла целыми днями бегать за хозяином, жить на

воле... А если вы опасаетесь, что Пегаш пропадет, так нет же: он пойдет домой. Ну

или здесь останется, не объест уж меня!

— Ясно, - кивнул я. - Вы правы. Жаль Марти... кто-нибудь позаботится о его вдове?

— Конечно, уж найдется, кому, - вздохнул лорд Блумберри. - Не оставим. Вот и ваш

экипаж, Кин. Благодарю, что составили компанию!

— От меня не было никакого проку, - покачал я головой.

— Это вам так кажется, - загадочно ответил он. - Ну! Извините, что не приглашаю к

ужину, дел еще много... С одной компенсацией сколько возни — с Тома ничего не

возьмешь. Ну да ладно, разберусь... До встречи!

— До встречи, милорд.

— На будущий год фестиваль снова состоится, - пообещал он, - или я буду не я,

так и запомните, Кин!

Улыбнувшись, я сел в пролетку и попросил отвезти меня к тетушке Мейбл — давно

ее не видел, это во-первых, во-вторых, она обидится, если не узнает эту историю из

первых уст. Ну и ее благотворительный комитет пригодится...

Я обернулся — Тома грузили на подводу, полицейские и репортер рассаживались в

еще одной пролетке. Присмотревшись к Ламберту обоими глазами, я ухмыльнулся:

воистину, прогресс неостановим...

И это прекрасно, черт побери!

МАННАЗ5

Манназ — дорог счастливец родным,

каждый же предан быть может

соотечественником своим,

ибо по слову господню

вершить всё зло на земле.

(Древнеанглийская руническая поэма)

1.

Наступила зима, близились рождественские праздники, и Блумтаун выглядел

сказочным городком с открытки — укрытые снегом крыши, дымящие трубы,

освещенные окна... На улицах пахло где свежей сдобой, где кофе, где жареной

рыбой, а то и запеченным окороком, хотя до Рождества еще оставалось полторы

недели. Должно быть, кто-то уже не мог терпеть... Да я и сам не отказался бы от

хорошего ломтя мяса с гарниром, в особенности после прогулки: после теплого лета

и осени зима, как и предсказывали старики, выдалась на удивление снежной и

холодной. После прогулки на свежем воздухе (я сдержал данное себе обещание и,

пускай без собаки, но совершал моцион, невзирая на погодные катаклизмы)

особенно хотелось подкрепиться, и я предвкушал обед — Мэри наверняка

приготовила что-нибудь вкусное.

Пребывая в самом радужном расположении духа, я раскланялся со встречными, но

две пожилые дамы (они жили дальше по улице) повели себя странно — на