Футарк. Третий атт

— Легенда гласит, что когда-то давным давно табун диких лошадей угодил под обвал в горах и остался заперт в глубоком каньоне, из которого не было выхода, — зловещим тоном произнес Гонсалес. — Единственной их пищей были кактусы, но такой еды не хватало, и лошади всё мельчали и мельчали. Спустя много лет в этот каньон каким-то образом забрел фермер, обнаружил это диво и увел к себе, оттуда и пошла эта порода. Даже на нормальной пище лошадки не росли, так и рождались крохотными. Такая вот шутка природы.

— Как интересно! — воскликнул я, порадовавшись тому, что мои любимые кактусы помогли сохранить жизнь ни в чем не повинным животным. — Поразительная легенда, и я…

— Эт-то что еще такое? — перебил он меня, нахмурившись, и, пришпорив коня, подъехал к горстке крестьян с мотыгами. — Эй! Чем это вы заняты? Перепутали пустыню со своими полями?

— Нет, сеньор, — отозвался один из них, сняв шляпу. — Мы копаем канавы.

— Зачем?

— Сеньор Атль сказал, что если пойдет вода, то Инстабль выйдет из берегов и зальет все вокруг. А потом эта земля умрет от подземной соли. Надо будет отвести воду в стороны, тогда она спокойно напитает землю, а соль ничего не отравит, — пояснил пожилой пеон. — После мы засыплем канавы и снова сможем выращивать овощи, как прежде.

— А почему вы так уверены, что вода появится? — нахмурился Гонсалес.

— Так сказал сеньору Атлю белый шаман, а тому поведал об этом дух священного солнечного кактуса, — выдал пеон. Я поглубже надвинул шляпу, чтобы они не разглядели моей физиономии. — Простите, сеньор, нужно копать. На полях дела нет — всё сгорело, но мы еще надеемся на лучшее! До вечера нам надо встретиться с теми, кто копает от плато.

— Ну что ж, копайте, дело ваше, — несколько растерянно ответил тот и повернул коня. — Слыхали, Виктор?

— Да, — кивнул я, — но я ничего подобного не говорил.

— Значит, сказал сам Атль и свалил на вас, — хмыкнул Гонсалес. — Это очень в его духе! Ну что ж, посмотрим, что из этого выйдет.

Я обернулся, посмотрел на голых по пояс, мокрых от пота пеонов, упорно долбивших мотыгами иссохшую землю, и мысленно пожелал им удачи. Что, интересно, затеял инженер? Неужто впрямь хочет тайком пробить тоннель в старые штольни и спустить воду из водохранилища? Как знать…

День прошел спокойно, но сегодня всадника видели и мы с Гонсалесом. Правда, этот неизвестный маячил в отдалении, появлялся то справа, то слева, и разглядеть его не было никакой возможности: мы видели лишь черный силуэт, и Орландо ругательски ругался — мол, нужно было взять с собой бинокль! С такого расстояния неизвестного не подстрелишь, да еще и неясно, Стрелок это или какой-нибудь случайный охотник.

— Если он собирается напасть, значит, наверняка сделает это завтра, незадолго до заката, как за ним водится, — сказал мне Орландо, когда вечером мы расположились у костра. — Плато с кактусами совсем недалеко. Если у Стрелка там убежище…

— Все же хотите поймать его на живца?

— Конечно… — Гонсалес закурил. В отсветах костра его лицо казалось бронзовым и неподвижным, как у древних индейских истуканов. — Я могу понять и принять его мотивы. Неважно, движет им месть за обиженную девушку или обида на несправедливость… могу, в самом деле. Но, Иисус, до чего же бездарно он действует!

— Вы еще скажите, что научите его уму-разуму, — поддел я.

— Может, и научу, — пробормотал он и умолк.

Утро выдалось ветреным. «Не к добру, — сказал мне шепотом Диего, — и вчера солнце в тучу садилось». Мой серый мерин прядал ушами и фыркал — ему не нравились клубы пыли, поднятые ветром. За повозками тоже тянулся пыльный след. Я предпочел ехать чуть поодаль, да еще и платок на нос натянул, чтобы не вдыхать пыль и песок. Эти платки вовсе не для красоты, как думают многие, у них чисто утилитарная цель — защищать лицо владельца. Ну или не давать опознать его, чем частенько пользуются грабители.

— Сеньоры, надо ехать! — крикнул нам старший возничий. — Никак, гроза собирается! Впереди каньон, надо бы пройти его поскорее!

— Какая гроза, побойся бога! — поморщился Гонсалес. — Разве что снова сухая…

Я взглянул на небо — в самом деле, сгущались тучи, и я даже расслышал далекий сдержанный рокот. В обозе кто-то негромко начал молиться богу огня и грозы Уракану, чтобы не прошел мимо и одарил землю дождем. Это, я знал, палка о двух концах: мимо он, быть может, и не пройдет, но если ветер усилится…

— Повозки в круг! — приказал Гонсалес, явно подумав о том же. — Лошадей и мулов в центр! Укрыться всем!

Началась организованная суета, а я отъехал немного в сторону, чтобы не мешать.

— Глядите, сеньор! — воскликнул Диего, следовавший за мной по пятам. — Вон там! Смотрите же!

Я пригляделся — солнце очень удачно зашло за тучу — и разглядел силуэт всадника. Тот, будто почувствовав мой взгляд, вздыбил коня и помчался к обозу.

— Орландо! — крикнул я, почуяв азарт. — Он здесь!

— Вижу! — отозвался Гонсалес, укрывшись за повозкой. — Не стреляйте, он нужен мне живым!

— Понял! — отозвался я, сделал вид, будто не вижу никакого всадника, а жестом приказал Диего убраться подальше.