Футбол без цензуры. Автобиография в записи Игоря Рабинера

Гаджиеву хотелось посмотреть, как мы с Карякой работаем сами. Отношения у нас сложились нормальные – все-таки играли вместе, знаем друг друга. Было только одно недоразумение, чисто рабочее, но мы его быстро разрешили, и никаких проблем больше не возникало.

Тем более что Каря – большой шутник и весельчак, говорит примерно столько же, сколько Прудников. А шутить, как и в любой команде, есть над чем. Один футболист, например, сходил вместо другого на экзамен по русскому языку на рабочую визу. Фамилии называть не буду, а то еще ребятам проблемы создам. Сдал хорошо, то, что это был другой человек, никто не заметил. С тех пор в команде их называют фамилиями друг друга…

Обычно Гаджиев подходит не к самому началу тренировки, а минут на десять позже. Разминку начинаем или мы, или тренер по физподготовке – как договоримся. Порой мы с Карякой делаем упражнения на технику, те же квадраты. А потом уже подходит главный и начинаются тактические вещи.

На сборах заранее обговаривали: мы проводим подготовительные упражнения, а он подходит потом. Видимо, хочет посмотреть, как мы сами работаем. И в Раменском то же самое было – только не с нами. При этом основную часть тренировки Гаджиев проводит сам. Нет такого, как у Алекса Фергюсона в «МЮ» или Гуса Хиддинка в «Анжи», когда главный тренер стоит и наблюдает, а в поле работают ассистенты.

Летом, когда Гаджиев сделал меня тренером у просмотровой команды, произошел интересный случай. Неделю тренировались, и у нас были два иностранца – бельгиец и бразилец. Однажды Инал Гетигежев, пообщавшись с ними, поворачивается ко мне: «Валентиныч, они думали, что вы – главный тренер!»

Вечером эту историю Гаджиеву рассказываю, он смеется: «Правильно, мне не нужны помощники, которые только фишки расставляют, мне нужны помощники, которых за главных тренеров принимают!» Кому-то другому вроде бывшего шефа Гаджиева в олимпийской сборной СССР (Бышовцу. – И. Р.) такое ни в коем случае рассказывать нельзя было – он тут же рассудил бы: есть опасность, что ты его подсидишь. Но с Гаджи Муслимовичем не так – ему это, наоборот, понравилось.

Как-то специально я с руководством клуба отношения не выстраивал – как идет, так и идет. Все нормально, все – футбольные люди. С Резвухиным, генеральным, в футбол играем. С ветеранами пермскими, по понедельникам и четвергам. Они меня даже заявили за ветеранов «Амкара» на первенство области и города.

Один раз три с половиной часа ехали на машине поиграть в город Соликамск Пермского края. Говорят: «Тут в 20 километрах – «Белый лебедь». Хочешь съездить?» – «Это что такое?» – «Колония особого режима. Там сидят те, кто пожизненное заключение получил. А раньше, когда была смертная казнь, туда смертников свозили. Там и расстреливали». Нет, думаю, как-нибудь обойдусь без такого путешествия.

Но я там и без камеры смертников чуть не сломался. Против молодых играли, 0:2 горели, 5:2 выиграли, но меня толкнули, и колено сильно заболело. Думал, мениск или вообще опять «кресты». Но сделали МРТ – слава богу, все нормально. Полтора месяца не играл.

Георгий Ярцев:

– Ездил в Иваново, внимательно смотрел на их с Димой Парфеновым работу. Порадовало и то, что Гаджи Гаджиев к себе Вадика пригласил, для молодого тренера это большая школа. Учитывая, что Евсеев умеет думать и прогнозировать, это сотрудничество с Гаджи Муслимовичем должно принести ему, во-первых, много практических тренерских знаний. А во-вторых, умение принимать решения. Этому нужно учиться, ведь это чуть ли не самое важное качество для главного тренера.

Одно дело – быть вторым и хорошо помогать, но совсем другое – самому решать. В этом плане у Вадика есть возможность наблюдать за Гаджиевым, гроссмейстером. Ведь тренер на тренировке и на лавке во время игры – это совершенно разные люди. Умение на ходу анализировать, просчитывать дальнейшие ходы противника и пресекать их своими – это особое искусство. Желаю Евсееву им овладеть и проделать такой же тренерский путь, каким был у него игровой.

* * *