Футбол без цензуры. Автобиография в записи Игоря Рабинера

Татьяна Евсеева:

– Вадик – из многодетной семьи, и у них была очень маленькая квартира. Когда мы только начали встречаться, я приходила к ним и говорила: «А где ты вообще спишь?» А потом моя мама, которая работала с мамой Вадика в одной школе, сказала: «Тань, ну чего уж там? Если вы встречаетесь, то пусть остается у нас в гостиной». Он и стал оставаться. Это было еще до свадьбы.

Маме его очень жалко было. Со сборов приезжает, не отдыхает. У него и комнаты своей не было. У брата семья уже образовалась, плюс там, на Новомытищинском, жили его бабушка, родители, сестра. Только спустя много лет, когда Вадик стал почетным жителем Мытищ, это помогло с получением муниципальной квартиры. Семья Евсеевых стояла на очереди как многодетная много лет, но только тогда им вне очереди продали квартиру по себестоимости. Сейчас там живет Сережа, брат Вадика.

Главное качество мужа – честность. Он никогда не будет обманывать – ни меня, ни родных, ни друзей, вообще никого. Не способен. Разве что выпьет чего-то и пытается меня убедить: «Да нет, я трезвый!» – «Ну да, ты мне будешь рассказывать».

А в остальном – нигде и никогда. Даже играя в «Локомотиве», он говорил в интервью, что продолжает болеть за «Спартак». Говорю ему: «Ты хоть иногда можешь промолчать, схитрить?» Он: «Нет. А зачем?» Мне кажется, в наше время вообще не осталось таких футболистов, которые всегда за правду. Ну, единицы. Раньше таких было намного больше. А сейчас за деньги трясутся.

А еще Вадик – это преданность и благодарность. Он же, как только начал более или менее прилично зарабатывать, всем родным квартиры купил…

* * *

От «Тайнинской» – всего несколько остановок на электричке до Тарасовки. До базы команды, за которую я всю жизнь болел. Хоть и занимался футболом сначала в «Динамо», а потом в «Локомотиве». Но мечта была одна – попасть в «Спартак»…

Брат Серега был активным болельщиком и на московские матчи «Спартака» ездил всегда. Он меня к этому и привел. В 80-е годы перед матчами в Лужниках продавали вымпелы, значки, и у нас, по-моему, дома было сто разных спартаковских значков. И сорок-пятьдесят вымпелов с фотографиями разных футболистов «Спартака». Мы эти вымпелы развесили на настенном ковре.

А еще таблицы заполняли, на ватмане. Поскольку брат художественную школу окончил, все было красиво. Когда он в армию ушел, у меня стало получаться чуть похуже.

Главным моим кумиром был Федор Черенков. Если бы мне тогда сказали, что окажусь в дубле «Спартака», где он будет полузащитников тренировать, – я бы с ума сошел, клянусь. И ответил бы в тот момент, что мне вообще ничего в жизни больше и не надо.

Почему-то запомнилось, что дома у нас висел постер со всей командой 1987 года. Еще когда тренером Константин Бесков был. На том снимке одних только вратарей было то ли шесть, то ли восемь. Дасаев, Черчесов, Пчельников, Стауче… А еще… вот, Дербунов! Мы, когда с юношеской сборной России в Китай ездили, играли против какой-то команды из Гонконга. Так он там как раз и стоял – я его сразу по той фотографии вспомнил.

Снимок тот – прямо как перед глазами. Суров, Суслопаров, Капустин, Шмаров, Пасулько, Поваляев – без шеи который. Фотографий тоже было много. Но в основном все-таки вымпелы и значки.