Футбол без цензуры. Автобиография в записи Игоря Рабинера

На самом деле мне кажется, что в свое время мы сильно переборщили с преклонением перед тренерами-иностранцами. Кое-кто вроде Хиддинка действительно многое дал. Но когда таких вот персонажей, как Ребер, зовут – какой в этом смысл? Послушайте тех же итальянцев, они не скрывают, что все свои методики в свое время у Лобановского почерпнули. Тот же Моуринью, когда группа российских тренеров к нему на стажировку приезжала, говорил примерно так: «Что вы приехали у меня учиться, с ума сошли? У вас есть учебник Лобановского, там все написано. Берите его и учитесь».

Ребер кроссами сразу же нас извел – о мяче вообще забыли. Полчаса чешешь по поселку, затем пауза – и еще тридцать минут. Причем немец довольно резво бежал впереди. А я сзади – еле плетусь. Голову подниму, вижу его спину – вот так номер, думаю. Правда, на вторую неделю эти кроссы уже легче давались. Потом по кругу стали бегать под команду: «Руки выше, ноги – шире…»

Хотя рекорд по длине тренировки принадлежал все же не ему, а Гаджиеву. Однажды Гаджи Муслимович зарядил занятие на три часа сорок пять минут. Сами обалдели, когда вернулись в корпус и взглянули на часы. Но при нем-то мы эффект всех этих занятий – что теоретических, что практических – видели, хоть однажды я на теории у него и заснул. А у Ребера…

Когда он в команду пришел, после нескольких тренировок сказал мне: «Я тебя не вижу в команде и хотел освободить. Но потом решил оставить. Потому что ты действительно работаешь на тренировках, отдаешься полностью. Только поэтому изменил решение». Прошло два месяца, четыре, и все то же самое – претензий ко мне нет, но Ребер по-прежнему говорит, что играть я не буду. В итоге на трансфер выставили.

Съездил на просмотр в Краснодар. И произошел тот самый случай, когда я Овчинникова не понял, потому что он ни словом о результатах просмотра не обмолвился. Какого-то Сретеновича на это место в итоге купили.

Вернулся я в «Сатурн». Сначала думали, что новую команду искать буду, но мне уходить никуда не хотелось, а ближе к началу сезона обнаружилось, что народу-то в команде и не хватает. И Ребер вплоть до своей отставки после 8-го тура, когда «Рубин» и «Спартак» на двоих забили нам в двух матчах девять сухих мячей, все до единой игры ставил меня в основе. Чудеса какие-то!

А по поводу немца в интервью хорошо сказал Кириченко: «Ефремову одной беседы хватило, чтобы Ребера уволить. Нес такое, что любой адекватный человек все бы сразу понял. Это сложно описать словами. Никто не мог понять свои задачи на поле».

В какой-то момент обязанности главного тренера исполнял Дмитрий Галямин. Недели две нас тренировал – сразу корону нацепил. Я впервые с таким столкнулся. Почему-то Галямин решил, что и дальше будет главным тренером. Никто в команде его не понял.

Назначивший Ребера Борис Жиганов – очень любопытный персонаж. Мне про него одну замечательную историю недавно Гаджиев рассказал. Я и тогда о ней что-то слышал, но думал – байка, потому что такого не может быть. Но оказалось – правда. После года работы гендиректором Жиганов сообщил, что хочет получить тренерскую лицензию – чтобы самому тренировать. Но не срослось. А так он и на разборы матчей ходил, и на установки. Видимо, интересно ему было.

Еще Жиганов меня поразил, когда вручил кубок за тысячный гол «Сатурна». Больше и красивее, чем дают чемпионам России. Футбольный мяч на постаменте. Вошел, выходит, в историю. Тем более что двухтысячного, видимо, никогда уже не будет. А вообще с Жигановым отношения у нас хорошо складывались. Если говорил, что будет так-то, – то и делал. Военный человек, педантичный.

Сменил его Игорь Ефремов, которого я знал по Федерации футбола Московской области. В Мытищах виделись, он говорил: «Может, буду вместе с тобой работать». Я спрашиваю: «Кем?» А через пару дней – опаньки, у «Сатурна» появляется новый руководитель!

Ему была поставлена задача – сократить расходы. А я Ефремову говорю: «Бери Гордеева, он намного дешевле будет, а толку – не меньше». Он задумался – и взял. То, что этому назначению я поспособствовал, – шутка, конечно. Думаю, они и без меня там разобрались бы. Но то, что такие слова были, – факт.

А Гордеева я оценил, когда Ребер меня за основу не ставил, и я для поддержания практики за дубль у Андрея Львовича играл. Как ни сыграю – выигрываем, а я то забью, то отдам, и дублеры «Сатурна» в том сезоне чуть ли не за первое место боролись, а заняли в итоге четвертое. Ребер с основой все проигрывал, а тут меня подзывает: «Как там у тебя?» – «Все нормально. Пять игр – пять побед». Больше в дубль не отпускал – боялся, видимо, что еще лучше результаты будут…

Когда Гордеева главным тренером «Сатурна» назначили, мы играли две игры дома – с «Динамо» и с Томском. Два раза сыграли вничью – по 0:0. А на третью в Пермь поехали. И почему-то я взял с собой две бутылки шампанского – не помню уже, что сподвигло.