Футбол, деньги и те, кто рядом

— Сделай мне копию, пожалуйста. Я хочу её этому человеку показать, чтобы он заткнулся! — Бышовец взял копию факса и положил к себе в портфель. — Володя, и ты мне все время говоришь о порядочности. Подонки, Володя, подонки!!! — Я пытался возразить, но он поспешно ушел. В ушах у меня продолжало звенеть: «Подонки, подонки!»…

…Бышовец улетал из России под аккомпанемент звенящей тишины и забвения российской прессы. 2 февраля 1994 года, в 7 утра огромный «Боинг-747» корейской авиакомпании произвел посадку на гостеприимной земле «Страны Утренней Свежести». Международный аэропорт «Кимпо» встречал нас чистотой и пустынностью, только возле турникетов паспортного контроля стояло несколько человек с фотоаппаратами. Едва один из них узрел в толпе пассажиров московского рейса Бышовца, как мгновенно все фоторепортеры куда-то испарились. Мы с Анатолием Федоровичем были изумлены таким началом. Но через минуту всё встало на свои места, появилось два десятка осветителей с «юпитерами», которые в темпе монтировали освещение и бегали по залу с длиннющими проводами. Стоило Бышовцу пройти паспортный контроль и взять свой багаж, как добрая сотня репортеров, напоминая поток горного корейского селя, рухнула на наши головы. Да так неожиданно, что Бышовец сконфуженно, подчиняясь инстинкту самосохранения, спрятался за мою спину. Так и получилось, что весь последующий день по всем каналам корейского телевидения показывали мою растерянную крутящуюся физиономию, ищущую взглядом прославленного тренера, и Анатолия Федоровича, осторожно ступающего за мной с вытянутыми вперед руками. Так, на всякий случай, если кто-то из разогнавшихся репортеров врежется в него от счастья. Огромный плакат над выходом из аэропорта, написанный наспех неровными русскими буквами (естественно, с массой ошибок) гласил: «Бышовец, добро пожаловать в Корею!» Лихое было начало!..

Многочисленная делегация Корейской Футбольной Ассоциации, встречавшая нас в аэропорту, не отпускала нас ни на минуту. Мы устали от длительного перелета (тогда, напомню, самолеты из Москвы в Сеул летали не через Монголию и Китай, что называется, напрямую, а делали большой крюк через Дальний Восток и Японию, и только потом разворачивались с юга Корейского полуострова на Сеул), но нас не отпускали. Сразу после размещения в пятизвездочной гостинице «Тауэр» в заранее подготовленном конференц-зале начались переговоры. На них в предварительном порядке были озвучены задачи и первоначальный срок пребывания Бышовца в Корее. Бышовец подтвердил своё принципиальное согласие на полугодовой контракт, дословно «в качестве российского гражданина, согласного оказать содействие Ассоциации в качестве технического советника корейской сборной при подготовке к финальной части Чемпионата мира в США 1994 года»…

Поздно вечером после непродолжительного отдыха Анатолий Федорович, позвонив из своего президентского «люкса» в мой номер, предложил прогуляться. Он устал от переговоров, многочисленных интервью и навязчивого внимания гостеприимных восточных соседей, и хотел совершить спокойную пешую прогулку по ночному Сеулу. Мы вышли в парк, но через 10 минут нам стало ясно, что наша экипировка не соответствовала легкому морозцу и пронизывающему ветру. Бышовец полагал, что в Корее будет тепло, и даже не взял с собой в поездку шарф. Поэтому Анатолий Федорович одолжил мой, заметив, что это моя вина, что я не предупредил его заблаговременно о неблагоприятном прогнозе. Анатолий Федорович предложил сократить прогулку и зайти куда-нибудь в ресторан попить горячего чаю с пирожными, поскольку у нас в отеле такой возможности не было из-за повышенного журналистского внимания. Я предложил одно знакомое мне место с интересной концертной программой (напомню ещё читателю, что разница во времени между Москвой и Сеулом составляет +6 часов, поэтому по московскому времени тогда было всего 5 часов вечера). Анатолий Федорович с энтузиазмом отнесся к предложению, поскольку всегда искренне интересовался любыми видами искусства.

Мы зашли в помещение, где внимательный метрдотель проводил нас к столику в очень темном зале. Мы едва успели сделать заказ, как выступление артистов приостановили, и вышедший на сцену конферансье объявил залу, что среди посетителей присутствует сам Бышовец! В зале включили полное освещение, люди поднимались из-за столиков и начали аплодировать. Бышовец понял, что сейчас вокруг нас соберется толпа за автографами, и потребовал, чтобы мы немедленно покинули помещение ночного ресторана. Мы вновь оказались на морозной и бесснежной улице и поспешно вернулись в отель. Ранним утром следующего дня мы должны были лететь в сопровождении менеджера Федерации на юг страны в город Пусан, где в небольшом местечке под названием Масан размещалась база сборной страны.