Футбол. Искушение (СИ)

Близко взвыла проходящая электричка, разрушив загородную идиллию. Сверху начало накрапывать. Редкие светильники только подчеркивали темноту, окутавшую окрестности. Матвей накинул капюшон, сунул руки в карманы и решил немного пройтись. Звук электрички растаял вдали, и опять наступила тишина, подчеркиваемая еле слышным шуршанием легкого дождя.

Отойдя немного в сторону, он сошел с начинающего влажно блестеть асфальта на ровный травяной ковер и прошел вперед, к живой растительной ограде. Сразу за деревьями перед ним неожиданно развернулось ярко светящееся под лучами мачтовых прожекторов футбольное поле с геометрически точно вычерченными на зеленом фоне белоснежными линиями разметки и воротами по обеим сторонам.

Огромное поле сияло и парило в тихой ночи. Его размеры преувеличивались сгущающейся кромешной тьмой по краям, серебряными вспышками капелек дождя в холодных электрических лучах и полным, абсолютным безлюдьем. Это было не просто красиво, это было прекрасно, захватывающе и величественно. Поле, как вещь сама в себе, вне времени, вне пространства. Как храм в ожидании своих адептов и паломников, или античное изумрудное ристалище в отдыхе от яростных боев.

Матвей подошел вплотную к полю, к натянутой по кромке веревочной сети на высоченных бетонных столбах. Ближайший был с самого низу и до середины обмотан мягким металлически-серым материалом, похожим на дачный рулонный утеплитель. Потрогал рукой. Пухлый, на ощупь приятный и, казалось, чуть теплый. Присел на корточки, прислонился спиной, расслабился и прикрыл глаза.

Он слышал легкий шорох листвы, умиротворенный шепот травы под ногами, невесомые всплески падающих с темного неба дождинок. Слушал тишину округи, упиваясь собственной невесомостью и спокойной безмятежностью окружающего.

Потом, сквозь тишайший шелест природы начали пробиваться звуки, сначала неясные, потом все более и более отчетливые. Сначала чьи-то отдаленные голоса, неясные вскрики и смех, перемежаемые отрывистыми шлепками о мяч, горячий азарт, потом вдруг далекий, но отчетливый взрыв веселья, радости и одновременно огорченья.

Ему казалось, что еще чуть-чуть, и он увидит наяву, своими глазами, это славное поле ярким солнечным днем, и тех сильных и смелых людей, десятилетия назад весело и азартно гоняющих мяч по нему, поймет всей своей сущностью и вкусит целиком, полностью, секрет того дела, так их увлекающего и так самозабвенно втягивающего, что сплачивает в единый, согласно действующий организм, включающий и тех, кто на поле непосредственно, и тех кто рядом, только самой близостью своей причастных к этому странному волшебному действу.

Почему-то подумалось о себе, что он так и остался тем же добрым, ко всем доверчивым, а потому - немного недалеким мальчиком, каким был в детстве.

Потом он открыл глаза, и наважденье исчезло.

Еще немного постоял, смотря и слушая округу. Постепенно ноги начали подмокать, стало холоднее, и он вернулся к себе.

Спал Матвей крепко и без снов.

***

Проснулся Матвей сам, от зудящего стрекота газонокосилок, доносящихся в приоткрытое с вечера окно. Полежал немного. Уже не заснуть. Не торопясь, встал. Потянулся, зевнул. Хорошо выспался. Бррр, однако прохладно. Подошел к окну, отодвинул тяжелую штору, глянул сквозь стекло, - на футбольном поле ровными рядами ходили мужики в одинаково ярких куртках, толкая тележки стригущих траву агрегатов. На базе рабочий день. Тщательно закрыл форточку. Стало тише.

Матвей, накинув халат из шкафчика, вышел в тесный коридорчик, воспользоваться общими удобствами, но ванная была занята, там уже плескался сосед.

Через некоторое время сей сосед-наставник вырос на пороге Матвеевой комнаты и изрек:

- Давай, дуй в ванную, потом с документами поработаем, а затем... а затем далее, далее и далее... - усмехнулся в бородку Федор Кузьмич.

Сразу после завтрака, Федор Кузьмич и Матвей уселись в комнате наставника, как более просторной, разложили содержимое полученной накануне папки по поверхности письменного стола и подробно, пункт за пунктом, изучили, проверили и проработали трудовой договор и другие документы. Бумаг оказалось неожиданно много. В необходимых местах требовалась личная подпись, которую Тяглов, полагаясь на Кузьмича, безропотно ставил.

По завершению Кузьмич с неожиданной теплотой поздравил Матвея с принятием в "славную семью". С этого момента он стал футболистом-профессионалом, формально приписанным к одной из второстепенных команд клуба. Кузьмич объяснил, что это положение, как он горячо надеется, временное, и Матвей со временем, по мере достижения необходимой формы и навыков, займет подобающее место.

- Деньги тебе будут платить небольшие, на "поддержание штанов"... сам понимаешь, никаких бонусов, вознаграждений пока не планируется. В "особых условиях" прочерк.

Матвей все понимал, и эти "небольшие деньги" казались ему вполне приемлемыми. Тем более, на фоне недавнего полного безденежья.

Закончив с формальностями, пошли получать амуницию. Инструктаж Кузьмич перенес на потом, непосредственно перед предстоящей тренировкой.