Футбол на грани нервного срыва. Разборки и скандалы народной игры

Толстых не играет по принятым правилам. Встретил его на ежегодной профессиональной спортивной конференции за полчаса до её начала. Даже мелькнула мысль, пока видел, как он пешком издалека подходит к зданию: может, идёт в «Lotte Hotel» с какой-либо иной целью? Но нет, пришёл, без всякой свиты, и с полчаса стоял на входе в зал, не всеми узнанный…

Да, многие готовы чуть ли не потешаться над Толстых. И над тем, что ездит в метро. И над тем, что ходит не с серьёзным портфелем от известного бренда, а с типовой сумочкой с надписью «ПФЛ», пошитой когда-то лет пять назад для участников какого-то из мероприятий.

И всё же я верю, что с Толстых у российского футбола есть шанс. Потому что если его нет с Толстых, с этим, вне всякого сомнения, – и тут я не шучу – порядочным и честным человеком, то вряд ли уже с кем-то может быть.

Я вспоминаю ещё один эпизод. 3 сентября. Московский отель «Монарх». Минуту назад были оглашены результаты голосования на выборах президента Российского футбольного союза. Только что избранный новым главой РФС Николай Толстых обратился с краткой приветственной речью к высокому собранию (весьма разношёрстному, голосовавшему кто искренне, а кто по разнарядке, а кто и за деньги), спустился с трибуны, а уже через несколько секунд вышел к нам в эфир на «Радио Спорт», ответив на наш звонок. Набрали его просто так, наудачу, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что на сегодня победитель уж точно отрезан от внешнего мира, уж точно будет сотнями принимать поздравления. Но он ответил на звонок, подробно поговорил с нами в эфире и не просто принял дежурное приглашение в ближайшие дни прийти на прямой эфир – он и в самом деле уже следующим вечером отвечал в студии на наши вопросы. Заехал на полчаса, а не выходил из студии почти полтора. И бог с ней, с эфирной сеткой. В эти дни можно было пожертвовать эфирной дисциплиной. Потому что лично для меня значимо было в этот момент одно: человек не популистски демонстрирует свою доступность и демократичность, – напротив, он просто по-другому не умеет.

Да, про Николая Толстых говорят, что он зануден и дотошен, что если у него спросить: «Как дела?» – то он точно из тех людей, кто в течение последующих полутора часов будет подробно, по пунктам, рассказывать, как у него действительно эти самые дела складываются. А когда расскажет что-то реально интересное, тут же одёрнет и себя, и тебя и добавит, что это не для печати… Но на мой взгляд, это куда как лучше, чем позиция его предшественника, который выдавал на-гора огромное количество перлов, а практического толка от всех этих кодексов чести и прочей эпистолярной ерунды был полный ноль.

Недели через две после выборов я обедал с Николаем Толстых. Со времён Виталия Леонтьевича Мутко мне очень нравится этот чревоугоднический жанр. Правда, Мутко меня всегда на деловые завтраки звал, Толстых – на деловой обед. То есть имеется уже одно принципиальное отличие: застолье позже начинается. Уже хорошо. Будет время – по крайней мере первая половина дня – для принятия трезвых решений.

Говорили о многом. О болельщиках и порядке на трибунах. О сборной и премиальных выплатах. О долгах, которые неведомым

образом скопились. Причём скопились в том числе и в вопросе о выплатах сборникам – в той сфере, где долгов вроде бы никогда и не возникало. Могу поделиться разве что своими субъективными ощущениями. Но то, что в тиши кабинетов закипит реальная работа – уж простите за этот оксюморон, – в этом я не сомневаюсь.

– Николай Александрович, ваш предшественник приходил всегда с кучей помощников, пресс-секретарей, а вы один…

...

В чём я точно уверен, при Николае Толстых мало будет слов, но реальная работа будет вестись. Революций не будет. Система «весна-осень» назавтра обратно не вернётся. Прежний лимит на легионеров посреди сезона тоже никто возвращать не планирует.

Вот тут новый глава РФС снова достаёт из кармана свои проездные на общественный транспорт. И тут-то я поверил, что Толстых до сих пор живёт, как говорят, в скромной двухкомнатной квартире. Значит, честный человек…

Да, в его биографии был, конечно, тот странный эпизод в 1996-м, когда он за грудки хватал судью Чеботарёва и заталкивал в динамовскую раздевалку с просьбой «посмотреть в глаза ребятам». Но должен же статусного руководителя отличать хоть один романтический поступок тревожной юности.

Для тех, кто отъезжал куда-то совсем далеко и надолго, я напомню суть дела. Арбитр Юрий Чеботарёв весьма вольно трактовал правила игры во время поединка «Динамо» (Москва) – «Спартак-Алания» (Владикавказ). Посадил «Динамо» на свисток, а потом ещё и весьма неоднозначный пенальти в ворота бело-голубых поставил. Итог – Толстых всё-таки неким неведомым образом препроводил после игры Чеботарёва в динамовскую раздевалку, а выходил тот оттуда с явными следами рукоприкладства на лице.