Футбол оптом и в розницу

Спор наш грозил продолжиться до утра, и мы благоразумно распрощались, так и не найдя ответа на поставленные вопросы. Собственно, сам факт исчезновения этой магии, о которой говорил мой собеседник, уже действительно возражения у меня не вызывал. Вопрос состоял в другом: что случилось с нашим отечественным футболом? Почему он стал другим и не столь привлекательным, как несколько десятков лет назад?

Пришлось прежде всего припомнить банальную истину, что футбол как значимое социальное явление впитывает в себя, словно губка, все катаклизмы, которым подвергаются общество, страна, экономика. А коль скоро это так, то было бы странно ожидать от отечественного футбола благостного состояния после всех событий, происшедших в СССР, а затем и в России.

Несколько дней я почти непрерывно размышлял о многих пертурбациях, которые произошли за последние годы в советском и российском футболе и продолжают его сотрясать по сей день. Разумеется, мне не по силам составить что-либо похожее на подобный реестр. Не смогу я припомнить и все произошедшие в нашем футболе коллизии. Но кое-что из своей памяти я все же извлек.

Вот об этих «осколках» в памяти я и намерен рассказать моим читателям. Я не буду размещать их по значимости или в алфавитном порядке. Не собираюсь отыскивать виновных за все, что произошло в любимой нами игре. Я изложу свои мысли по мере их пробуждения.

Любимое изречение Андрея Петровича Старостина «Все проиграно, кроме чести» не было данью изящной словесности. Оно несло в себе глубочайший нравственный и философский заряд и, если хотите, определяло кредо мастеров футбола нашего детства.

Подавляющее большинство футбольных людей, о которых я вспоминаю в этой книге, знали цену мужской бескорыстной дружбе, цену совести и чести. Они обладали бесценным даром — умением и неукротимым желанием радовать людей и делать их жизнь светлее и лучше.

Написав эти строки, я тут же вспомнил возмутительную выходку игрока сборной России Евсеева после нашей победы над сборной Уэльса поздней осенью 2003 года. Покидая поле, распоясавшийся игрок продемонстрировал ошарашенным трибунам в высшей степени непристойный жест, присовокупив при этом понятную почти всему миру реплику: «X... вам!» Естественно, что эта сцена полупила широкую прессу и довольно долго всеми обсуждалась. К удивлению многочисленных слушателей и читателей, ряд авторов передач и статей рассказывали о «евсеевской пантомиме» едва ли не в доброжелательных, даже похвально-патриотических тонах: «Вот, дескать, знай наших!».

Ведомство Колоскова и Контрольно-дисциплинарный комитет никаких санкций тогда к хулигану не применили.

Ничуть не лучше поступил несколько лет назад тогда еще молодой торпедовец Игорь Сем шов. В матче чемпионата страны на столичном стадионе «Торпедо» средь бела дня юное дарование трусливо сзади подскочило к годящемуся ему в отцы арбитру Николаю Фролову и нанесло удар ногой в спину. К сожалению, арбитр был окружен в тот момент футболистами обеих команд и не успел выявить своего обидчика.

Я, наверное, забыл бы о том датском эпизоде, если бы теперь возмужавший Семшов, ставший игроком сборной России, в одном из своих недавних интервью едва ли не с гордостью изрек: «Да, ударил, гак ведь он судил плохо!».

Нравственный приоритет российского футбола не приобрел новых притягательных черт после запомнившегося всем матча сборных команд Латвии и России в августе 2005 года. Наша команда не сумела одолеть дружных ребят из команды маленькой прибалтийской страны. Ничейный итог встречи лишил россиян двух очков и, по сути, стал шлагбаумом на пути к чемпионату мира-2006, который прошел в Германии без нас. Это, конечно, печально.

Но еще больнее по самолюбию россиян ударило распространенное сразу же после игры с латышами сообщение ряда СМИ о том, что еще перед матчем наши эмиссары пытались подкупить соперников, чтобы они «продали» нам три очка. Автором этого «откровения» явился капитан сборной Латвии Виталий Астафьев. Когда шум от этого сообщения достиг апогея, перепуганный «правдолюбец» от своих слов отказался, заявив, что ничего подобного никому не говорил. Какой-то шустрый чиновник изъял из своего сейфа часто употребляемый им штампик и приложил его к делу Астафьева: «Производство прекратить за отсутствием состава преступления».

Преступления и в самом деле, возможно, не было. Зато мерзость была налицо! Но это уже никого не интересовало: мелочь!

А ведь именно обилие подобных «мелочей» и мерзостей продолжает вершить свое черное дело и убивать магию футбола.