Футбол: откровенная история того, что происходит на самом деле

Несколько недель на старте 2015 года околофутбольная общественность обсуждала одну и ту же бессмыслицу: как поступать с теми футболистами, кто отказывается получать зарплату по так называемому фиксированному курсу. Изредка отвлекались на очередные финансовые проблемы в РФС – и снова к прежней теме. Но я не о финансах хочу. Вернее, не столько о финансах, сколько о другой стороне дела.

За честное слово давно никто не играет. Это только Леонид Федун, по собственному утверждению, даёт деньги Николаю Толстых, «под честное слово». Даёт-то под честное слово, но проценты потом весьма ощутимые предъявляет.

Игроки – что россияне, что легионеры – изначально подписывают контракты, где прописаны конкретные суммы выплат. Сомневаюсь, что у кого-то эти суммы обозначены в рублях. Скорее, там традиционное – в валюте, но с пометкой «в рублях по курсу ЦБ» или что-то в этом духе.

И сколь бы печально (пока ещё не хочется писать – катастрофично) ни складывалась ситуация в российской экономике, есть такое понятие, как договор. А следовать договорённостям – вроде как основа основ в любом бизнесе. (Ведь футбол – это бизнес, постоянно нам твердят Гинер, Федун и прочие, не так ли? Да, есть у него в известной степени и социальная функция, но всё-таки в первую очередь – это бизнес). Потому что правила игры не должны меняться. Когда ты садишься играть в шашки, ты должен быть уверен, что если начал партию белыми, то белыми и доиграешь, что соперник не станет при этом играть в поддавки или вообще в чапаевца.

Понятно, что в нашей стране принято всегда следовать не договорам, которые подписывал, не обязательствам, которые на себя публично брал, а исключительно принципу революционной целесообразности. Мы и межгосударственные договоры, как известно, иногда не склонны считать обязательными к выполнению – что уж говорить о частных случаях? Но тогда какого уважения мы к себе требуем? С чего и откуда ему взяться вдруг?

Мы подписываем контракт с доном Фабио, заранее зная, что денег на него нет. Мы прописываем в контрактах игроков суммы в евро, а потом начинаем взывать к совести футболистов, а говоря прямо – отказываемся платить. Мы даже случайно проговорившемуся о желании идти в суд Комбарову делаем за кулисами настолько серьёзное внушение, что уже чуть ли не к вечеру он изображает «обознатушки-перепрятушки», опровергая собственные слова.

Вспоминается история, которой лет уже десять, наверное. Помните такую Оксану Фёдорову, которая некогда выиграла всемирный конкурс красоты? Папы, которые смотрят «Спокойной ночи, малыши!» вместе со своими детьми, тоже её знают. Так вот, победила наша девушка, надела блестящую ленточку, получила контракты, а когда вдруг обнаружила, что помимо гламурных съёмок ей предстоит ещё и участие в разного рода благотворительных акциях, надула капризно носик, сказала, что вспомнилось ей вдруг о незащищённой диссертации, да и уехала в свою милицейскую аспирантуру в провинциальном городе. Девушку, как и положено, звания королевы лишили, вице-мисс стала мисс вместо нашей соотечественницы, но мы упорно годами величаем опозорившую нас г-жу Фёдорову королевой красоты. Между тем почему-то мало кому приходит в голову, что её глуповатый демарш не её лично короны лишил, а всех лишний раз подтолкнул к мысли, что люди из России договорённостям следовать не умеют.

Тот же Федун обвиняет Дзюбу в рвачестве. Да, не без этого Артём, конечно, не без этого. Но ведь он разве нарушал какие-то письменно имеющиеся договорённости? Вроде бы об этом мы не слышали. А вот Леонид Арнольдович, выходит, готов нарушить. И тогда грош цена его упрёкам в адрес футболиста. Чтобы кого-то упрекать в бесчестии, надо самому для начала соответствовать минимальным стандартам аккуратности и пунктуальности следования договорам.

Заносить теперь надо «антирасистам»

Меня мало кто мог заподозрить в слепой вере в российский футбол, бессмысленный и беспощадный. В статьях, книгах и передачах я всегда настаивал на том, что не только в политике, но и в спорте тем более пора прекратить искать свой особый путь, перестать выполнять традиционное российское предназначение – «показывать всему миру, как не надо жить». Но речь я всегда вёл об одном: о том, что футбол – не только социальная функция, о которой у нас любят постоянно вспоминать, но прежде всего – бизнес. Чем меньше вмешиваются в игру не деньги, являющиеся всеобщим эквивалентом любых бизнес-процессов, а какие-нибудь структуры сверху, желающие что-нибудь да отрегулировать, тем для футбола только лучше.

Но мысль эта справедлива и актуальна именно для взаимоотношений государственных и футбольных структур. Сегодня же мы находимся на заре новой эпохи – когда в футбольном мире зарождается совершенно новая система взаимоотношений, когда миром спорта начинают управлять не те, кому это положено (как бы мы сказали в общественно-политическом СМИ – саморегулируемые организации), то есть футбольные лиги, федерации и союзы, и даже не телевещатели и разного рода правообладатели, а регуляторы новой формации.