Футбол - только ли игра?

И я объяснил. Рассказал, что сидящие сейчас рядом Морозов и Мосягин были за то, чтобы с Канадой играл тот же состав, который провел две первые встречи. Мы с Лобановским были другого мнения и убедили их, что состав необходимо изменить. Потому что, во-первых, группе игроков, на которых легла тяжесть двух матчей, надо отдохнуть. Они впервые участвуют в чемпионате мира, а это всегда огромная физическая и психологическая нагрузка. Во-вторых, стоило проверить в матче, мало что фактически решавшем, насколько готовы другие футболисты к играм подобного уровня. И в-третьих, надо было сохранить хороший психологический климат в команде. Не произведи мы замен, началось бы брожение среди свободных от матчей игроков – зачем нас сюда привезли?

Но мы позаботились и о том, чем занять всех – была составлена насыщенная тренировочная и культурная программа.

Когда мы все это объяснили Крамеру, он, подумав, сказал:

– Ну, это другое дело. Теперь нет вопросов. Вы правы.

Я хочу подчеркнуть, что специалист постарается найти логику в поступках других специалистов, понять ее.

Известно, чем больше узнаешь в любой области, тем меньше уверенности – знаю, постиг все.

В Ереване на тренировки «Арарата» часто приходил кинорежиссер Эдмонд Кеосаян. Он бывал у нас на базе, жил с командой. Присутствовал на всех установках, на разборах игр. Ему хотелось понять жизнь в спорте. Сидел на тренерской скамье во время матчей. Ощутил, как напряжены запасные игроки и тренеры.

Помню, подходит к концу встреча с донецким «Шахтером», остаются считанные минуты, мы ведем 3:0, а мой помощник Оник Абрамян, обхватив голову руками, причитает: «Ара, ребяты, забейте еще хоть один мяч, чтобы мы спокойно сидели! Ара, ребяты…»

Это потом мы подшучивали над ним, а в тот момент никто и бровью не повел. Все готовы были повторять за Оником: «Ара, ребяты…» За несколько минут на футбольном поле что угодно может произойти.

И Кеосаян, сидевший рядом, видно, зарядился нашими нервными токами. Когда на последних секундах матча в прорыв по левому флангу бросился Николай Казарян и помчался под рев трибун, уважаемый кинорежиссер вдруг вскочил, перемахнул через лежащие перед скамейкой трубы, на которые сматывали полиэтиленовое покрытие, подбежал к самой кромке поля и рванул вслед за Казаряном – настолько был захвачен игрой. Раздался финальный свисток, и мы покатились со смеху, увидев, как возвращается смущенный Эдмонд.

Уверен, Кеосаян мог бы снять хороший спортивный фильм. Но когда заговорили с ним об этом, услышал:

– Тебе только так кажется. Да, я кое-что увидел изнутри. Ты скорректировал многие мои прежние оценки. Но я пока не уверен, что готов сказать о футболе что-то новое, открыть неведомые глубины. Я наблюдал команду, ту жизнь, которая скрыта от глаз и о которой не догадываются даже жены футболистов и тренеров, их матери, сыновья. Переживания такие, что о них не расскажешь дома. Но команда – очень сложный институт. За одним дном угадывается второе… Не сразу все постигнешь.

И все-таки я жду его фильм о спорте.

Мне кажется, что пока нет глубоких, психологических картин на спортивные темы. С интересом смотрел работы ленинградского кинорежиссера Виктора Садовского «Удар, еще удар», «Одиннадцать надежд». И все-таки временами ощущал какую-то недостоверность. Почему бы на роли героев не приглашать настоящих спортсменов? Это добавило бы правды. Хотя тут меня могут остановить кинематографисты: «Не нам ли виднее?»

В фильме «Одиннадцать надежд» роль тренера зарубежной команды сыграл Армен Джигарханян, страстный любитель футбола, тренер футбольной команды Театра имени В. Маяковского. Неплохо разбираясь в футболе, он не спешит с суждениями, любит расспрашивать о тонкостях тренерской работы, об игроках. Не раз приходил в раздевалку, когда я был тренером. Старался, как мне показалось, вычислить законы психологической подготовки. Думаю, со своими тренерскими обязанностями он справляется неплохо.

Мне только раз довелось увидеть команду Джигарханяна в деле, но ни одного спектакля с его участием не пропустил: он из моих любимых актеров. Потрясает его способность перевоплощаться – Хлудов, Нерон, Левенсон, Сократ. Когда смотрел спектакль «Трамвай „Желание“ по пьесе Теннесси Уильямса, то, честное слово, забыл, что роль Стенли Ковальского играет мой добрый знакомый. Видел лишь отпетого, омерзительного негодяя.

Еще до спектакля мы с женой пригласили Армена на чай. И вот отгремели аплодисменты, вспыхнул свет в зале, и моя жена, человек очень эмоциональный, растерянно спросила: «И с ним мы будем пить чай?!»

А когда появился перед нами Джигарханян, выпалила: «Ты мне противен!» На свои места все вернула обворожительная джигарханяновская улыбка: «Лучшего комплимента не слышал».