Футбол. Война. Холокост. Документы, свидетельства, фотографии

Но насколько соответствуют истине обвинения в «антипатриотичных» высказываниях Старостина и его жены? Они были зафиксированы со слов домработницы, оказавшейся осведомителем НКВД (об этом Н. П. Старостин писал в своей книге «Футбол сквозь годы»). Поэтому вполне вероятно, что слова о том, что бежавшие и эвакуированные евреи не вернутся, отражало знание Старостиных об отношении к ним немцев. Вполне допустимо и обсуждение братьями проведения игр при немцах. Как показано выше, это было вполне реально.

Есть и послевоенное свидетельство, которое выглядит вполне достоверным. Известный динамовский футболист Сергей Ильин вспоминал, как в разговоре с ним Николай Старостин бросил фразу: «Это вас, чекистов, немцы будут вешать, а нам, кооператорам, все равно, при каком режиме играть…»[82].

Можно согласиться с аргументами историка Сергея Бондаренко, изучавшего в архиве ФСБ рассекреченные в 2019 году документы по делу Старостиных:

У большинства людей того времени опыт общения с немцами был довольно простой. Все видели немцев в Первую мировую войну. Все видели, как они пришли – был порядок, зато снабжение – ничего сверхъестественного. Да, конечно, уже проникали слухи и было известно про антисемитизм, про то, что происходит на оккупированных территориях, это становилось известно. Но ведь все эти люди воспитаны уже советской властью, 25 лет подряд им каждый день в газетах врут.

И нормальный информированный человек, Николай Старостин, понимает, что советским газетам верить нельзя. Что это чистая пропаганда. И отсюда возникает вполне распространенное заблуждение – очень трагическое для многих людей – читая и слушая всю эту информацию, которую они получали с фронта, они между собой говорили: «Ну это все нужно на пять делить, конечно. Сами понимаете, когда советские газеты какую-нибудь правду напишут? Это все вранье: придут немцы, будет порядок, будет нормально».

Второе – это, конечно, то, что люди из близкого окружения Старостиных были арестованы в 1937–1938 годах. Близкие люди погибли недавно, несколько лет назад. Какие-то друзья вернулись и рассказывали, что там творилось с ними в тюрьме, на следствии – бог знает что. Пытки, избиения, обман – в общем, никакой идеи о том, что нужно любить эту советскую власть, разумеется, у них не было.

Поэтому – не переход к немцам – а вообще сама идея того, что может произойти какой-то транзит власти и что-то другое будет уже в конце 1941 года – начале 1942-го – я в этих разговорах в то время вообще не вижу ничего кощунственного. Мне кажется, что сейчас про это вполне можно и нужно говорить. И слепо осуждать людей, тыкая им потом в глаза всеми ужасами, которые случились в это время, просто не совсем честно, потому что они находились совсем в другой ситуации, они этого не знали или не могли в это поверить[83].

Суд над кумирами болельщиков московского «Спартака» проходил в закрытом режиме. Николай Старостин обвинялся по шести статьям, в том числе 58-10 часть 2 (антисоветская агитация и пропаганда), 58-11 (антисоветская организация). Позднее суд исключил покушение на измену родине и дачу взяток, а по остальным вмененным ему статьям он был осужден.